– Внимание! – обратился ко всем Стрелок. – Огонь открываем строго по моему сигналу! Я валю водителя головной машины, Тяни – на тебе второй. Коля, твоя задача – уложить всех, кто рядом с пулеметом, чтоб он ни одного выстрела в нашу сторону не сделал, иначе беда!

– Понял.

– Языков берем с заднего сиденья первой машины. Убираем всех лишних, и затем делаем рывок на захват. Меткий нас прикрывает. Всё понятно? Товсь!

Огневой контакт был очень коротким: приглушенные сухие щелчки, которые слышали, пожалуй, только сами сталкеры, но не боевики, раздавались секунд пять, не более. Глухой стук тяжелых пуль, пробивающих кузова автомобилей, скрип тормозов, короткое ругательство и пара предсмертных вскриков – вот и всё, конец боя, после которого самым громким шумом стало тарахтенье одного из дизелей (второй мотор заглох, когда внедорожник уткнулся в дерево на обочине).

– Пошли, пошли! – скомандовал Стрелок.

Сталкеры метнулись к пикапам, и через пару мгновений до Меткого донеслись звуки нескольких ударов и одного контрольного выстрела. Вскоре группа захвата вернулась с живым грузом, а точнее, с двумя. Один пленник самостоятельно перебирал ногами, второго, с окровавленным лицом, волочили, как мешок, но, судя по его рукам, соединенным на всякий случай за спиной стяжкой, о тяжелом ранении речь не шла.

Тому, что помоложе и покрепче, находившемуся в бессознательном состоянии, было на вид не больше тридцати, другому, лишь слегка помятому – лет сорок. От наметанного глаза Праведникова, даже при взгляде через прибор ночного видения, не ускользнуло, что униформа на обоих сидит хорошо, все подтянуто, как надо – сразу понятно, что люди не первый день на передовой. Впрочем, чему удивляться? В регулярных частях порой оказывается очень много противников войны, которых мобилизовали принудительно, по принципу «кто не с нами, тот против нас», а вот с добровольческими частями совсем иная история – там служат те, кому мирная жизнь совершенно не в масть.

Толкай, тащивший с Жердевым бесчувственного пленника, отчаянно матерился, остальные угрюмо молчали.

– Что случилось? – спросил Меткий.

– Непруха, – утирая со лба пот, ответил капитан, – этот, с разбитой мордой, похоже, командир группы. И так совпало, что в момент нападения он с кем-то трещал по спутниковому телефону! Мы это поняли, только когда до машин добежали. Я его прикладом приложил, стрелять, один хрен, поздно было – он уже успел про нас прокукарекать. Теперь точно начнется кипиш!

Обычно любое спецподразделение старается после захвата «языка» не оставлять никаких следов: трупы убитых стремительно оттаскивают подальше в сторону и зарывают так, что место захоронения совершенно не бросается в глаза, автомобили загоняют в лес, прикрывая ветками, а следы маскируют опавшей листвой. Однако, держа в уме тот факт, что время и место нападения известны противнику, Стрелок решил поступить иначе.

– Коля, – обратился он к Жердеву, – ты человек, в этом деле опытный, возьми «монки» и, если надо, позаимствуй гранаты у парней. Штук восемь у тебя должно быть минимум. Пройди чуть вперед по маршруту движения патруля и выбери подходящее место для засады. Подкрепление с главной базы по-любому выйдет к расстрелянным машинам и от них уже начнет разворачивать на нас охоту. Мы их должны упредить.

– Понял.

– В идеале надо, чтобы колонна, направленная по наши души, оказалась хоть немного стеснена рельефом местности, овражек там какой или откос холма, и боевики не смогли быстро рассредоточиться и развернуться в боевые порядки. Здесь не горы, я многого не ожидаю, стесним их хотя бы с одной стороны – уже замечательно. Поставь один сюрприз на дорогу, чтобы тормознуть головной транспорт, а основной упор сделай на обочины – вот там поставь все мины направленного действия и несколько растяжек. Если увидишь места, хоть в какой-то степени пригодные для укрытия от нашего огня, тоже заминируй. Парочку гранат обязательно размести по пути от дороги к позициям, которые мы займем, чтобы тормознуть самых резких.

– Ясно. Все сделаю в лучшем виде!

Капитан исчез во мраке.

– Ты не горячишься? – шепнул на ухо Стрелку Меткий. – Может, обойтись минированием? В лесу, прикрываясь рельефом и деревьями, проще простого окружить тех, кого меньше. Особенно если они, то есть мы, увлечены стрельбой. Стоит боевикам обхватить отряд клещами с флангов – и нам конец! А из-за ограниченной видимости процесс обхода хрен отследишь!

– Ты все верно говоришь, но не беспокойся. Я в партизанском деле человек не новый. Отработаем по секундомеру и уйдем, пусть попробуют в ночном лесу сориентироваться!

Стоило сталкерам определиться с дальнейшими действиями, все внимание переключилось на пленных. Если пули не свистят над головой, «языков» лучше всего допрашивать тут же, где их взяли, возле еще не остывших боевых товарищей. Трясти, пока они не пришли в себя от стресса, не разложили в голове ситуацию по полочкам. Трясти так, чтобы все их мысли крутились только вокруг того, как им уцелеть здесь и сейчас, чтобы не пристрелили на месте.

Стрелок приподнял подбородок старшего пленника и посветил ему в лицо фонариком – хоть он и щурится, а первую реакцию на вопросы все равно видно, и главное, мешает сосредоточиться для качественного вранья.

– С чего вдруг тобой, тертым на вид калачом, такой молодой командовал? По некоторым нюансам экипировки могу сказать, что на кадрового офицера он не тянет.

– Наш старший из именитого рода. Его предки из тех самых, из героев Украины. На Галичине его хорошо знают.

– Понятно, из идейных, значит.

– Игорь, – прервал их разговор Толкай, – кажись, этот хлыщ, не в меру болтливый, пришел в себя.

– Что ж, давайте пообщаемся с нашим красавцем! На колени обоих ставьте.

– Ха-ха! Наслаждайся, пока можешь, скоро болтаться тебе на гиляке! – огрызнулся едва пришедший в себя командир патруля, злобно сверкая глазами из-под слишком выпуклого лба. – Мы просто думали, вас накрыло выбросом, вот и расслабились, но теперь вами плотно займутся!

– Господа нацисты, – будто не заметив его реплики, обратился к пленным Стрелок, – расклад простой: отвечаете на наши вопросы, и мы вам сохраним жизнь, начинаете играть в психологические игры и прочую дребедень, вроде «здесь не знаю, а там не помню, не был, не привлекался и вообще проходил мимо» – отправляетесь в расход. Всё понятно?

– Да хоть на куски режьте, все равно ничего не скажу! – снова пылко заявил боевик.

– О как! А почему, если не секрет? Совсем жизнь опостылела или просто склероз одолел?

– Да потому, что тебе, кацап, любая информация уже без надобности! Я по «трубе» успел подмогу вызвать, так что через пять – десять минут с вами будет покончено! Лучше сам сдавайся – может, и появятся шансы уцелеть, а убьешь нас – мои братья с вас живых шкуру снимут!

– Тебя как звать? – спросил Стрелок, взводя курок пистолета.

– Обойдешься без имени! Тесак – мой позывной!