– Меткий, не стреляй, мы спускаемся, – услышал Праведников в наушнике.

– Вовремя! Даже не передать словами, насколько! Как догадались вернуться?

– Сначала по стрельбе поняли, что тебя обнаружили, а потом еще проще – у тебя ж микрофон включен был.

– А, ну да, мог бы и сам докумекать, но, видно, у меня от боли мозги не работают.

Меткому вкололи сильное обезболивающее, перетянули руку, чтобы избежать потери крови, и увели от места боя на полкилометра – передвигаться быстрее, чем шагом, он сейчас не мог. Там, на безопасном расстоянии, сталкер принялся заниматься самоврачеванием, благо уцелевшим карателям сейчас было чем заняться, а чтобы собрать и прислать новый, усиленный отряд боевиков, теперь потребуется гораздо больше времени.

Зализав раны, Праведников повращал для проверки сросшейся рукой и дал знак товарищам, что можно отправляться.

– Слав, когда нас сроки не будут поджимать, ты уж, будь добр, расскажи, как тебе это удается, – попросил Стрелок, – а то мы с парнями до сих пор в шоке.

– С моими спасителями, разумеется, поделюсь секретом, но предупреждаю: звучать будет, как дичь полная, да и воспользоваться рецептом не каждый решится – та еще история.

На оставшемся отрезке пути в Припять отряду повезло разминуться со всеми возможными приключениями. В город зашли со стороны улицы Огнева, и далее направились вдоль проспекта Энтузиастов на рандеву со снайпером. Двигались между домами, прижимаясь к ним и высматривая впереди возможные посты наблюдателей и огневые точки через тепловизор.

На торце одного из кирпичных зданий висел агитационный плакат, заключенный в деревянную рамку, ныне практически рассохшуюся. Благодаря ей, инструмент советской пропаганды за столько лет не разорвало ветрами, но, тем не менее, картинка изрядно выцвела, а многие растрескавшиеся фрагменты просто смыло косыми дождями.

Странное чувство, схожее с любопытством археолога, забравшегося в гробницу фараона и пытающегося разобраться в изображениях на саркофаге, заставило Меткого пристально всмотреться в плакат. Дымящие трубы – то ли фабрики, то ли завода, смеющаяся женщина в красной косынке и угловатые остатки букв внизу. Секунд через двадцать сталкеру все же удалось отчасти прочесть, а отчасти угадать древний лозунг: «Жизнь становится все счастливее!».

– Ох, ребята! Знали бы вы, чем все обернулось! – покачал головой Праведников.

Удача все еще сопровождала сталкеров, и им удалось без проблем подкрасться к подъезду крайней девятиэтажки, указанному Борном. Начали осторожно подниматься. Шли медленно, стараясь не шуметь, и это спасло от срыва в темноте растяжки, натянутой поперек площадки третьего этажа.

– Уффффф, – легонечко выдохнул Жердев, шедший сейчас снова первым, – чуть не сорвал!

Подошедший Стрелок достал небольшой баллончик аэрозоли и обработал места крепления, саму проволоку и пол под ней – через мгновение они засветились благодаря фосфоресцирующей краске.

– Как ты додумался ее взять? – практически одними губами спросил Николай.

– Очень просто, – так же тихо ответил проводник, – в позапрошлом рейде мне без такого баллончика туго пришлось.

Российская пятерка на мягких лапах поднялась на девятый этаж, но здесь их ожидал очередной сюрприз. Нет, Борн не обманул насчет снайпера. Скорее всего, он здесь действительно находился. Проблема в том, что из распахнутой двери второй квартиры на площадке доносились голоса четырех или пяти переговаривающихся мужчин. Без шума и пыли такую толпу разом не положишь, а любая очередь, или, тем паче, взрыв, могли привлечь ненужное внимание боевиков или сектантов, находящихся в Припяти.

Никто не делал круглые глаза и не разводил вопросительно руками, сталкеры просто примерзли на какое-то время. Первым пришел в себя Меткий. Он жестами разъяснил товарищам, что отправится в следующую по ходу часовой стрелки квартиру, а им в это время надо будет дождаться, пока секундная пробежит два круга, и после этого начинать штурм. В ответ Жердев сначала поднял от изумления брови, а затем по-свойски покрутил пальцем у виска. Однако Праведников не обиделся, улыбнулся и показал «Всё ОК, ситуация под контролем».

Решение оставалось за командиром, и он, после недолгих размышлений, дал отмашку на начало операции по плану Меткого. Замысел последнего зиждился на давнем опыте, появившемся в процессе безудержного отдыха с друзьями, когда им всем едва перевалило за двадцать, а тестостерона было больше, чем мозгов. За окном шли девяностые, и, когда молодым контрактникам выплачивали хоть какие-то деньги спустя полгода существования без единой копейки, поход в увольнительную превращался в нечто среднее между праздником жизни в том виде, как его понимали викинги Эрика Рыжебородого, и вакханалией древних римлян.

Вот тогда, во время неистовых гулянок, будущий сталкер и проделал дважды трюк, за который, после второго исполнения, его даже слегка побили товарищи, чтоб не вздумал отчебучить подобное в третий раз. Цирковой номер зиждился на безрассудстве, возможном лишь по достижении нужной кондиции после употребления по пол-литра огненной воды на человека. Суть его заключалась в том, что, пока сослуживцы, обнявшись за плечи, пели что-нибудь вроде «Батальонная разведка, мы без дел скучаем редко!», Вячеслав выходил на кухню, вылезал через форточку наружу, перешагивал на карниз под окном комнаты и снова проскальзывал в квартиру.

Зима, ночь, восьмой этаж, вы крепко выпили и расслабились, и в этот момент к вам в комнату кто-то лезет через форточку, приговаривая: «Ух! Ну, и холодно же там! Налейте мне еще, а то я трезвею!».

– Ты как туда пролез?! – спрашивали его после первой выходки.

– У меня там, где голова проходит, и тело пролезает.

– А додумался ты до такого как? – снова докапывались приятели, отвесив несколько оплеух. – Карниз обледенелый, сорваться – раз плюнуть!

Но Меткий только бестолково улыбался, словно не понимая, чего от него хотят. Молодой да пьяный, что еще тут скажешь.

Сегодняшняя задача по сравнению с этим выглядела сущим пустяком. Ни в одну форточку лезть не надо – все окна давно без стекол стоят, а под подошвами ботинок нет предательской корочки льда. Впрочем, все выглядело просто только на первый взгляд. Осколки густо усеивали пол, и сталкеру пришлось буквально на цыпочках красться между ними, чтобы не выдать своего присутствия. Ведь если, благодаря пустым оконным рамам, он неплохо слышал разговор в комнате за стенкой, то и его могли засечь раньше времени.

Аккуратно поставив АС «Вал» в угол, Меткий закрепил страховку за батарею и застегнул карабин от нее на поясе. Взглянул на часы – прошла минута с четвертью. Сняв прибор ночного видения, чтобы не мешался своим «клювом», он, не торопясь, залез на подоконник и высунулся как можно дальше, чтобы заглянуть к «соседям». Никого в поле зрения. Только в метре от окна стоит стол, на котором, поверх мешка с песком, торчит ствол снайперской винтовки, направленный чуть вниз.

«Ага, – подумал сталкер, – снайпер бдит, а остальные, скорее всего, сидят или лежат на матрасах на полу. Еще бы, столько времени баклуши бить – устанешь!»