Минут через десять заинтригованный Владыка рассматривал на столе непонятное сооружение.

— И? — молвил он, так ни до чего и не додумавшись.

— Как я и говорил, «Шут и монетки» — сущая безделица, которая нужна была для одного… Для создания подобного! — начал объяснять я. — Этот ящик — энергетический. Питает всю конструкцию в течение месяца. Он соединён с другим ящиком — вот с этим, в котором спрятан уникальный набор амулетов. Картинка, как и на «Шуте», выводится на экран, но не на малюсенький, а огромный. Он тоже перед тобой, мой Император. Есть два рычага управления с кнопками…

— Заканчивай мне голову дурить! Как работает?

Я включил игруху и прошёл несколько уровней, кромсая и стреляя супостатов направо и налево. Ипрохан проникся быстро.

— Смотри! За камнем прячется! Так его! Руби! Руби! Осторожно, сзади! Ишь, как кровищей брызнул! — постоянно раздавались его комментарии. — Идиот! Тебя убили! Ты куда смотрел?!

— Твоё Императорское Величество, специально поддался. Не мне, шуту, в подобное играть, а тому, кому я верно служу.

— Правильно! А ну-ка, прочь с кресла!

Почти полтора часа осваивал Ипрохан стрелялку, которую я пафосно назвал «Имперское величие». Особенно порадовало то, что мы с Юнолиной предусмотрительно сделали магически-бронированный экран, так как наш царёк-королёк во время очередной своей смерти не от кого-то там, а от самого Владыки Великих Песков, запустил в него недопитым кубком с вином, заляпав всё в округе, но не саму игру. Чую, подобное повторится не раз…

— Я доволен, Илий! — во время очередной своей «смерти», на минуту оторвавшись от побоища, сказал он. — Можешь возвращаться в Босвинд.

— Разрешите задержаться на сутки? Жену давно не видел.

— Разрешаю! Заслужил! Но не более того! Свободен!

Фанни была у себя. Увидев меня, она молча подошла и обняла.

— Привет! Ты чего такая грустная? Аль не рада? Аль любовник сейчас в окно неудачно выпрыгнул?

— Я видела тебя сейчас у Ипрохана… Уже второй раз видения, где он тебя убить готов по-настоящему… — не приняла она шутливого тона. — Страшно мне, Илий… Что будет на третий?

— Не бойся. И на третий раз, и на четвёртый отбрешусь.

— Не будь таким самоуверенным. Если не получится? Что тогда?

— Тогда сам его грохну, возьму тебя в охапку и попрошу Черныша спрятать нас в каком-нибудь прекрасно-распрекрасном мире. Я видел — он это может легко.

— Когда видел? — отстранившись, серьёзно спросила меня жена. — Что-то произошло?

— Можно сказать и так. Помнишь договор с демовилуром? Пришлось исполнить свою часть.

— А подробнее? Чувствую, что без проблем не обошлось.

Я честно и без прикрас рассказал ей о своём недавнем приключении.

— Три дня… И мне никто ничего не сказал!

— А зачем, Фань? Ну что бы ты сделала?

— Да я всю столицу разнесла! Я бы…

— Ага. А потом появился я и пришлось бы тебя из пыточной выкрадывать. Поэтому и не сказали. Нервы и будущих детей берегли.

— Да понимаю всё! Но даже Сыч соврал, когда я спросила, почему от тебя долго весточки нет! Сказал, что в Босвинде проверяют новую магическую защиту и никто туда не суётся, чтобы не сбить какие-то там настройки.

— Это Греяна его надоумила.

— Вот-вот! Она знала, а не родная жена!

— Хочешь, пару тарелок принесу?

— Зачем?

— Шваркнешь об стену, успокоишься и головушкой своей красивой подумаешь. Все действовали во благо. Даже Греяна.

— Ты прав… Опять за старое принялась. А тарелки неси, но только с едой. Когда понервничаю — сразу кушать хочется. Жру как лошадь… Уже не лезет, а всё равно жру! Скорее бы уже родить, а то достали эти постоянные психи и вечный голод. А тут ещё и эти двое…

— Кто и чего?

— Да Парб со Штихом разругались и не разговаривают друг с другом! Это всё носатый виноват! Помнишь сестрёнок Ланирии? Вот каждой из них Хитрован на ушко нашёптывал, какая она очаровательная и неповторимая. Поверили обе дуры! Одна другой рассказала о своей «неповторимости» и сцепились! Потом сцепились с Ланирией, та с Парбом, а Парб…

— Понятно. Насколько серьёзный конфликт?

— Штих в мою прошлую комнату перебрался, а репетиции напоминают подготовку похоронной команды.

— Весело…

— Ага. Обхохотались все. Что делать-то будем, Илий? Я в их дела не лезу, зная себя. Понимаю, что ещё хуже натворю, но и так оставлять нельзя.

— Завтра… Всё завтра. Ночи слишком короткие, чтобы разборки устраивать.

Утром все собрались вместе. Ребята тепло меня поприветствовали, но запашок разлада витал в воздухе, внося некоторую напряжённость.

— Не буду долго рассусоливать! — начал я. — Колокольчик мне всё рассказала про ваши разногласия и обидки. Штих, ты зачем девкам головы дуришь? Надеюсь, до ненужного не дошло? Это не дворцовые ветреницы, а приличные барышни.

— В мыслях не было дурить! А в постель… Я что? Самоубийца? Они действительно красивы и прочее. Что такого в моих словах? Восторгался прекрасным и не более!

— Ясненько… Небось с придыханием говорил на ушко?

— Ну, как получится. Разве это важно?

— А ты что, Лан, поведаешь? Что сеструхи говорят: охмурял или просто болтал всякие приятности?

— Куда не надо, по их словам, вроде не лез… Но глаза горели!

— Я по-дружески! — попытался оправдаться Хитрован.

— Заглохни! — рыкнул я. — «Додружился», блин! Теперь из-за тебя все перессорились!

— Ага… Штих виноват там, Штих виноват тут, а все, прям, Творцами деланые! Один я…

— Почему один? И сёстры виноваты. Мозги иногда включать полезно, а не только уши развешивать. Нафантазировали на полуровном месте и давай отношения выяснять. Ладно бы сами, но и на Ланирию попёрли, будто бы она в этом замешана. Между собой спокойно поговорить тихо не могли и по длинному носу настучать напару. Да и Скала с жёнушкой своей виноваты тоже. Зачем полезли в чужие разборки? Кто следующий в них втянется? Пятый стражник восьмого коридора? Короче! Предлагаю выход… А давайте женим Хитрована на одной из них? Монетку кинем и выберем «счастливицу», раз сразу на двоих закон не позволяет.

— Чего?! — первая вскочила Ланирия. — Чтобы моих сестрёнок, словно вещи монеткой для какого-то шута разыгрывали?!

— Что значит «какого-то»?! — вскинулся Парб. — Вот так ты и обо мне думаешь?! Штих хоть и дурак, но нормальный, в отличие от твоих клуш!

— Они хорошие! Не смей так называть!

— Фиг тебе, Илий! Свободу ни на что не променяю! — не менее громко заявил Хитрован. — Я ещё себя и Ланириных сестёр уважаю, чтобы так поступать по-скотски!