но потом приговор отменили на основании того, что подозреваемая не была схвачена на месте преступления, а неуважение к мертвому супругу не такое уж тяжкое преступление по сравнению с непочтительностью к супругу живому.

Нравственный конфликт между стыдом и виной был естественным результатом сосуществования конфуцианских ценностей, которые глубоко укоренились в обществе, и правовой системы, которая была необходима для поддержания порядка в столь обширной империи. Жестокость практикуемых наказаний тревожила совесть некоторых китайских правителей; среди них можно выделить ханьского императора Вэнь-ди, который прославился своей скромностью и бережливостью, а также проведенной в 167 г. до н. э. реформой уголовного законодательства, упразднившей наиболее дикие и калечащие кары. Как рассказывает Сыма Цянь, когда император однажды узнал, что некоторые его чиновники берут взятки, он отказался отдать их под суд — вместо этого Вэнь-ди открыл личную сокровищницу и щедро одарил мздоимцев, заставив их устыдиться. Этот император, продолжает повествователь, «всеми силами стремился с помощью добродетели изменить народ к лучшему, и в землях среди четырех морей царило изобилие и богатство, [а в народе] процветали установленные нормы поведения и чувство долга» («Исторические записки», 10)[95]. Звучит как выдумка — и с этим, кстати, согласились бы многие современники. Вместе с тем суровость и беспощадность ассоциировались в основном с теми, кто занимался не принятием законов, а их применением. В биографии одного знаменитого ханьского чиновника есть эпизод, в котором он, будучи еще ребенком, сначала выбил из крысы «признание» в краже куска мяса, а потом, прежде чем казнить несчастную, задокументировал ее показания. Хороший чиновник был обязан демонстрировать и моральную целостность, и чистоту перед законом. Рекомендации на занятие высокой государственной должности в эпоху Хань сопровождались комментарием о том, что кандидат «почтителен и неподкупен».

Из всего вышесказанного можно сделать определенные выводы. Вне зависимости от того, насколько изощренными были законы и насколько ревностно их соблюдали, мало кто из китайских мыслителей верил, что законодательство по своей силе способно сравниться с благотворным влиянием традиций и обычаев. Соблюдение правовых норм лишь малая доля того, что требуется для совершенного общества; оно обязательно должно дополняться уважением ритуальных норм и моральных стандартов. Закон нацелен на предотвращение дурных поступков, иначе говоря, его действие негативно. Воспитание, этикет и обычаи, поощряя хорошие дела и добрые поступки, напротив, имеют позитивный эффект. Воздерживаться от вреда соседу и относиться к нему по-доброму — это абсолютно разные вещи. Опираясь на законы, можно казнить непочтительных и нечестных, но никакой закон не сумеет превратить человека в Конфуция или в его ученика Цзэн-цзы, бывшего образцом сыновней почтительности. Действительно, без законодательства нельзя сформировать эффективную власть, но без справедливости и благопристойности ее представители не смогут претворять законы в жизнь. Государства выживают не потому, что у них есть законы, а потому, что у них есть мудрецы, знатоки ритуалов и другие достойные люди, — таково, в частности, заключение автора трактата «Хуайнаньцзы»:

Мы уважаем мудрецов не за то, что они умеют отмерять наказания соответственно природе преступления, а за то, что они знают, отчего возникает разброд. Если не воспитывать в народе уважение к традициям и обычаям, вместо этого позволяя ему предаваться излишествам и разврату, а потом преследовать людей наказаниями и ограничивать законами, то можно изувечить и обобрать многих и многих, но это все равно никого не остановит («Хуайнаньцзы», 20.20)[96].

Однако законы, мудрецы и знатоки ритуалов не всесильны. Они, конечно, могут обладать авторитетом и уметь убеждать, но им никак не сравниться с двумя другими инстанциями, которые надзирают за поведением человека и общества, — с духами и предками.

Глава 6

Духи и предки

Подумайте о своем прадедушке. Возможно, у вас сохранились хотя бы расплывчатые и отрывочные воспоминания о нем. Ваши родители и бабушки с дедушками благоговели перед ним, изо всех сил старались предоставить старику любое удобство, а вся семья кротко подчинялась любым его капризам. Когда семейство собиралось вместе, старшие родственники рассказывали, как все боялись расстроить прадедушку и без устали хлопотали о том, чтобы ему было тепло и сытно. Отец не раз повторял вам, что прадедушка заслужил такую заботу и такое уважение: всю свою взрослую жизнь он без устали работал, чтобы прокормить семью и выучить детей, а также поддержать других родственников. Вы до сих пор представляете маленький алтарный столик в углу кухни, источающий запах палисандра; на нем родители, дядья и тетки воскуряли благовония перед деревянной табличкой. На табличке красовались имя прадедушки, дата его рождения в традиционном китайском написании, не поддающаяся вашей расшифровке, и название округа, откуда происходила его семья. На табличке имелось также красное чернильное пятнышко, которое пристально смотрело на вас (или, возможно, это вы смотрели на него).

А теперь вспомните, как в детстве, в самом начале апреля, когда семья отправлялась на кладбище прибраться на могилах, вы краешком глаза следили за родителями и остальной родней. Вы повторяли каждое их движение, чтобы выучить молитвенное приветствие, которое положено адресовать надгробию: надо слегка наклонить корпус вперед, чуть-чуть опустить голову, свести ладони, держа в них благовонные палочки и тихонько двигая ими — вверх и вниз, туда и сюда, вперед и назад. Иногда во сне вы все еще чувствуете запах ароматных воскурений, из-за которого кладбище на холме превращалось в волшебную туманную страну. Вы видите, как люди вокруг жгут пачки ненастоящих денег, бумажную одежду, маленькую бумажную машину, бумажную зажигалку (прадедушка всю жизнь курил как паровоз). Вытаращив глаза, как новорожденный теленок, вы разглядывали красные подносы, разложенные на надгробиях и перед ними. Там было полно фруктов, пирогов и напитков (иногда попадались даже банки пива или свиные ноги). Как-то раз вы откусили кусочек пирога, но он оказался безвкусным. И вы размышляли: а что будет, если стащить апельсин? Проснутся ли мертвые, рассердятся ли они, нашлют ли болезнь за кражу их еды? А еще вы вспоминаете слова из календаря, висевшего на двери дома: «Если вы заболели в день бин или дин, значит, вас преследует покойный дед».

Прадедушка продолжает приглядывать за вами на каждом шагу, пока вы взрослеете, учитесь, работаете и занимаетесь прочими делами. Если вы нагрубите родителям, он устроит так, что вы проснетесь с головной болью. Если вы окажетесь на интернет-странице, которую искать не следовало, старик волшебным образом оборвет wi-fi-соединение. Если вам не захочется помочь пожилой матери с покупками, то он нашлет улиток и белокрылок, которые обкорнают капусту, старательно выращиваемую вами в огороде. Собираясь жениться, вы испрашиваете его благословения через табличку на домашнем алтаре. Если вас обуяет лень и вы провалите экзамен или не получите повышения