Так и оказалось. Напротив мечети командир конвойной сотни в первый раз огляделся по сторонам и сунулся в лавку торговца коврами. Уже через минуту оттуда на улицу вышли двое. Николай сразу узнал Исмаил-хаджи. Тот был одет в черкеску с серебряными газырями, на поясе имел богато убранный кинжал. Чем не абрек? Парочка едва не в обнимку двинулась в сторону Пир-Сара. Лыков-Нефедьев начал волноваться. В дебрях этого торгового квартала объект слежки легко потерять. Надо было срочно что-то делать, чтобы не упустить обоих. Потом, главное уже случилось: есаул идет бок о бок с каторжником, находящимся в розыске. Что еще надо? И он решился.

Бесшумным шагом Николай нагнал обоих. Исмаил-хаджи, видимо, что-то почувствовал. Он взялся за кинжал и начал оборачиваться, но не успел. Удар кулака в шею сбил его с ног. Самояд вскрикнул и вынул было шашку. Поручик перехватил его руку, сжал – шашка с глухим стуком упала на землю.

– Тихо, есаул. Вы арестованы контрразведкой.

Казак опешил и весь сдулся. Подбежали топтуны и стали вязать абрека. Тот был без сознания и не сопротивлялся. Лыков-старший научил сына бить на совесть…

Через час в разведпункте с арестованных сняли первый допрос. Бакинский татарин выказал бешеный нрав и дважды налетел на поручика. Тот сначала просто осадил его, но каторжник не унялся. И Николай отмутузил его так, что больше о сопротивлении беглый не помышлял. Но и показания дать он отказался категорически.

За каторжного все выложил есаул. Когда в его комнатах при обыске нашли двадцать семь тысяч рублей золотыми монетами, негодяй сломался. Он признал, что состоял в сговоре с разбойниками и сообщал им о маршрутах передвижения русских торговых караванов. И снимал с них конвой под надуманными предлогами, чтобы легче было грабить. Еще Самояд передавал Исмаил-хаджи сведения военного характера, понимая, что они попадают в руки турецкой разведки… Скандал получился серьезный. Почти год под крышей консульства жил шпион и сообщник бандитов, и никто этого не замечал. А тут приехал молодой офицер и быстро его раскрыл.

Но Лыкову-Нефедьеву пора было возвращаться в отряд. Он вез в Ардебиль секретную телеграмму от Юденича, согласованную с МИД. Генералу Фидарову предписывалось вытеснить турецкие части с персидской территории. Если понадобится – силой, однако лучше обойтись мирными средствами.

Николай, в полной форме и при оружии, вел обходной тропой роту мингрельских гренадер при пулемете. Расчет «максима» вместе с возницей двуколки – двенадцать человек. Поручик взял всех. Если турки попытаются захватить пулемет, пригодится каждый штык…

Внизу расположился сильный турецкий отряд – не менее батальона пехоты с конницей и полубатареей. Требовалось выйти им в тыл незамеченными, занять выгодную позицию и потом обозначить себя. Капитан Альбл, назначенный в подчинение поручику, обиженно семенил следом за ним. Лыков-Нефедьев уже объяснил ему, что это вынужденная мера: местность с ее укромными тропами разведал он. Заранее изучил в обличье торговца и поэтому теперь возглавляет отряд. Но капитан продолжал дуться. Ну и черт с ним…

По фронту турки вдруг услышали с востока звуки русского «генерал-марша»[105]:

Всадники-други, в поход собирайтесь,

Радостный звук вас ко славе зовет.

С бодрым духом, храбро сражайтесь,

За Великую Русь сладко и смерть принять…

Под громкое пение в темноте подошли основные силы генерала Фидарова. Они разбили бивуак, разожгли костры и выставили дозорных. Османы всполошились и расчехлили пушки. Еще усилили посты и привели в готовность кавалерию. Но русские пока молчали и не вступали с противником в переговоры.

Лишь через два часа после восхода солнца мингрельцы оседлали отрог, нависавший над дорогой, – единственный путь назад в Турцию. В этом и состоял замысел Николая: он предложил начальству перекрыть отрог – внезапно, но демонстративно. Для психологического давления на противника. А потом предложить туркам убраться восвояси подобру-поздорову, иначе будет худо…

Фидаров сидел на камне, разглядывал в бинокль позицию противника и ждал сигнала от обходного отряда. Он пытался увидеть мингрельцев на гребне высот, но Лыков-Нефедьев вел себя скрытно и не показывался. Наконец за спиной турок раздались один за другим три винтовочных выстрела, а с отрога взлетела в небо сигнальная ракета.

– Ага! – генерал-майор поднялся и размял плечи. – Николай Алексеевич на месте. Ну, теперь наша очередь. Трубача ко мне!

На линию соприкосновения войск выехали казак со значком, трубач, армянин-переводчик и Фидаров с Масловским. Переводчик крикнул:

– Давай сюда начальника!

Увидев генеральские погоны, из турецкого лагеря быстро прискакал офицер с конвоем. Козырнул начальнику отряда:

– Ярбай[106] Додали-бек. Что происходит? Кто вы и для чего сюда явились?

– Начальник Ардебильского отряда генерал-майор Фидаров. Вы чего, ребята, делаете на персидской территории?

– Это наша территория, турецкая! – вскинул подбородок ярбай.

– Да неужели? Слушайте внимательно. У меня приказ военного министра вытеснить вас обратно на ту сторону границы. Земля эта вовсе не ваша, а персидская. Спорить об этом предоставьте дипломатам. Земля находится под защитой русского оружия. Ежели сейчас не уберетесь, у меня инструкции применить силу. Пух и перья полетят, ясно?

– Но…

– Молчать! – рявкнул генерал так, что с окрестных деревьев взмыли птицы.

Турецкий офицер растерялся, а генерал продолжил:

– Даю вам четверть часа, чтобы начать сборы. Если не подчинитесь, открываю огонь на поражение. В том числе и с вашего тыла. Тогда уже поздно будет одуматься.

– В нашем тылу горсть ваших солдат, – сердито ответил турок. – Мы сметем их в момент. И вообще, я не намерен подчиняться никому, кроме собственного командования. Дайте время, день-два. Я пошлю гонца за указаниями.

– Четверть часа, – повторил Фидаров. – А насчет того, что нас там горсть…

Он вынул шашку и поднял ее над головой. Тут же в тылу турок длинно-длинно застрочил пулемет. Было видно, как пули бьют по камням на дороге в ста шагах позади турецких позиций.

– Обратно живым никто не выйдет. Все, время пошло!

Генерал высокомерно козырнул, и русские отъехали к своим.

Потянулись минуты. Все нервничали. Неужели османы не примут ультиматум? Тогда останется только воевать. Наши орудия наготове, пулеметы расставлены веером, казаки выстроились в лаву. Пехота примкнула штыки и взяла полный боевой комплект в подсумки. Ну?

Через двадцать минут Фидаров уже собирался дать приказ открыть огонь, когда с той стороны примчался парламентер. Он сообщил, что турки начали эвакуацию, но им понадобится много времени! Военное имущество завезено в больших количествах, транспорта не хватает. Ярбай Додали-бек просит генерала продлить срок до завтрашнего утра и пропустить на турецкую территорию курьера с депешей.