«Десять… Двенадцать… Двадцать пять…» – Ульяна, спрятав кулаки в кармане куртки, считала. Тридцать безопасников на борту.

У Ульяны сполз по спине неприятный холодок – они не подчиняются Трибуналу и Тиль Теону, никакие договоренности не сработают. Сердце панически билось в груди, в голове мелькали слова, обрывки фраз. И ни одной идеи, что делать. Из последних из пристыковавшихся аппаратов вышел Паль Сабо в темной клириканской форме.

Сердце Ульяны ухнулось в пятки.

– О, старые знакомые под новыми флагами, – прошептала зло.

Сабо холодно прищурился, скомандовал отрывисто:

– Этих задержать, капитана Рогову забираю на борт «Берга».

– Она никуда не пойдет, – Артем дернулся к ней, но был грубо перехвачен двумя клириканцами. Его отбросили к стойке регистрации, а ближайший офицер бесцеремонно придавил его к ней, приставил. Артем захрипел.

Сабо с интересом наблюдал за сценой. Медленно перевел взгляд на побледневшую Ульяну. На его лице медленно расцветала понимающая улыбка. Злорадно ухмыльнулся.

– Прошу подтвердить свои полномочия, – дрогнувшим голосом проговорила Ульяна.

Сабо движением фокусника вынул из накладного кармана тонкую пластину адмиции, активировал ее. Возникший над ней текст коротко сообщал, что предъявитель сего Паль Сабо является чрезвычайным и полномочным представителем Совета и лично господина Грацца Иргана. Его полномочия распространяются на выдачу приказов экипажам всех кораблей сектора, а также должностным лицам, которые обязательны для немедленного исполнения.

– У вас два варианта: дружно сдохнуть здесь без суда и следствия, оказав сопротивление при задержании, или подчиниться. Что ты выберешь… капитан? – последнее он произнес медленно, будто сплюнул под ноги.

– Ульяна, не смей! – Артем вырывался. Сдерживающий его офицер ударил прикладом. Пауков повалился на бок. К нему рванули Крыж и Ираль. Клириканцы мгновенно заблокировали и их, окружили, оттеснив от Ульяны. Ощетинились оружием.

– Стоять! – властно прикрикнул Сабо. Перевел взгляд на Ульяну, плотоядно осклабился: – Твое слово…

Проговорил, будто уже пробуя ее на вкус. Ульяна чувствовала, как под его взглядом по спине стекает ручеек липкого пота, как ладони покрылись испариной, а сердце, выпрыгивая, било по барабанным перепонкам.

– Что тебе от нас надо? – постаралась говорить спокойно. Голос выдал ее с головой – дрожал.

Он усмехнулся, чуть отошел в сторону, освободив проход на свою шлюпку, сделал приглашающий жест:

– Пройдем… Там и поболтаем.

– Ульяна!

Сабо со звериным наслаждением наблюдал, как Артем вырывается из клещей патруля. Мрачно окинул взглядом команду «Фокуса», остановился на бледной Ульяне, коротко бросил:

– Я жду.

* * *

Она вошла в стыковочный шлюз, не оглядываясь. Чувствовала липкое внимание креонидяна за спиной. И молилась только об одном – быстрее оказаться на «Берге». Сжала ледяные руки в кулак, спрятала в карманы. Паника вымораживала все мысли, кроме одной – быстрее оказаться на «Берге».

Сабо оглянулся на экипаж «Фокуса», коротко кивнул старшему офицеру.

Рогова прошла через шлюзовую камеру, замерла у внешней мембраны, не решаясь сделать последний шаг.

Сабо подошел вплотную, выдохнул в висок:

– Вперед! – и провел пальцем от основания шеи к пояснице.

От неожиданности Ульяна оступилась. Сабо подхватил ее, резко притянул к себе, заставив изогнуться, задрожать от страха, и тут же – отбросил внутрь шлюпки, к стене за гермопереборкой, всем телом с силой припечатав к ней. Прошептал горячо:

– Тебе нравятся такие игры, да?

Она успела выставить локти перед собой, сдирая кожу о крепления обшивки, упиралась.

– Какой же ты урод, Сабо, – выдохнула, с трудом подавляя рвотные позывы: рука креонидянина опустилась вниз, скользнула между бедер. Процедила: – Тебе что, местные не дают, ты ко мне лезешь?

Он порывисто выдохнул, собрал волосы в кулак и с силой потянул к себе. Ульяна взвыла. В ответ – гадкий смешок в затылок.

– Смотри, как ты визжишь. Будто тебя режут. А ведь еще нет, – прошептал у виска. – У нас много часов впереди, – грубо поставил колено между ног, медленно потерся им о ногу девушки. – Хочешь, расскажу, каков план? А, тварь, хочешь? – Еще сильнее потянул за волосы вверх. Она не выдержала – схватилась за его руку, невольно открыв грудную клетку. Он этого и ждал: отступив немного назад, с силой втопил ее тело в холодную обшивку. С наслаждением собрал губами слезу с щеки. – М-м, неожиданно, – хрипло пробормотал. – Видишь, все не так, как в прошлый раз. Пока не жжет, верно?

Для верности он лизнул ее, Ульяна застонала, дернулась в сторону, исцарапав кожу:

– Не смей, урод!

И тут же – удар под ребра выбил из груди протяжный стон. Ульяна осела, сползла вниз, по стене.

– Ты же знаешь, я не люблю, когда мне хамят, – дернув за волосы, развернул к себе, рука тяжело легла на горло, сдавила, едва позволяя дышать. В руке мелькнул серебристый шприц, девушка не успела увернуться. Укол в шею. Острая боль и в голове сразу стало шумно, слова доходили медленно, будто сквозь ватную пелену, Ульяна беспомощно открывала рот, хватая липкий и густой воздух. – У нас в составе слюны кислота, вы называете ее муравьиная. Но есть препарат, который снижает ее активность. Ненадолго, – он завладел ее приоткрытым ртом, жадно впился в губы, проник языком внутрь, бесцеремонно, жестко. Ульяна попробовала его оттолкнуть, увернуться. Когда поняла, что не хватает сил, изловчилась и укусила.

Сабо отступил назад. Ульяна сползла по стене. Мутило, перед глазами все расплывалось. Тело сводило судорогой. Ни руки, ни ноги, не слушались, не держали ставшее тяжелым и неповоротливым тело. Креонидянин вытер средним пальцем кровь с губы. Посмотрел с интересом. Растер между пальцами, наблюдая, как девушка безуспешно пытается подняться на ноги, цепляясь ногтями за стену. И дрожит. И тут же наотмашь ударил ее по лицу:

– Тв-варь, – прошипел зло. – Сегодня ты получишь сполна. Я буду с удовольствием наблюдать, как мое семя разъедает тебя изнутри. Медленно. Так медленно, что ты будешь умолять, чтобы смерть наступила скорее. Но у нас запланирован второй акт.

Ульяна поняла, что не может подняться: руки подгибаются, ноги не держат, попробовала отползти в сторону, к стойке с индивидуальными масками и баллонами с дыхательной смесью. Тяжелые шаги Сабо за спиной, армейские сапоги замерли у лица, преградив дорогу. Пальцы грубо вцепились в волосы, рывком потянули вверх и заставили подняться, но лишь для того, чтобы снова отбросить, на этот раз – наискосок жесткого операторского кресла. Живот больно уперся в ребро сложенного подлокотника.

Ульяна беспомощно ахнула.

Как тогда, на «Сционе», Ульяна потеряла возможность двигаться, замерла, неловко вывернув локти.