Ощущая, как ноет каждая клеточка тела, Гилбрин перевалилсячерез спинку дивана. Август де Фортунато все еще приходил в себя, Рошалинаходились в минутном затруднении, но им предстояло еще встретить самое худшее,самого Сына Мрака.

Сияние, настолько белое, что почти Ослепило их, несмотря назакрытые глаза, разлилось по всему дому. Оно было повсюду, заполняя даже места,где следовало быть тени. Даже Фило, на которого это, по мысли Гилбрина, недолжно действовать, сжался от такой ужасной иллюминации.

— Таррика! — Даже сквозь щелочки светило так ярко, что онедва мог разглядеть комнату.

— Я здесь… Гилбрин.

Он вновь увидел негра, но смутно. Стало смешно от мысли, чтоон с таким трудом может найти такого темнокожего человека, как Хамман Таррика,в столь экстравагантно светлой комнате.

Немного погодя освещение слегка ослабело: в центре сияниявозник сгусток темноты. У Гилбрина возникло мрачное чувство, что он понимает, кчему идет дело. Он удвоил силы, чтобы дотянуться до товарищей, но телодвигалось, будто в патоке.

«Это из-за света, — понял он, — свет мешает двигаться».

— Дай мне руку, парень. — Это, конечно, был Фило.

Аниматрон двигался в этом сиянии, как если бы оно на него недействовало, но ему приходилось защищать глаз от источника света.

Он едва мог подчиниться, поэтому Фило его подтащил… ивовремя, так как Бродяга услышал сзади зловещее рычание, возвещавшее, чтоАвгуст де Фортунато пришел в себя и действует.

— Хватит, — шипел ренегат. — Мне наплевать, что еговысочество желает получить вас живыми. Хватит ему и птички. А вы — мертвецы!

— Весьма самоуверенно с твоей стороны, — отозвался Таррика.Он прекратил попытки дотянуться до Гилбрина и вместо этого в упор смотрел насвоего врага.

С мычанием де Фортунато упал на одно колено. Гилбрин тотчаспонял, что Таррика решил накормить предателя его же собственным угощением. Но,хотя негр и силен, все же, вероятно, не настолько, чтобы долго удерживать деФортунато.

«Но вдвоем мы можем выиграть эту битву в два счета».

Им следовало поспешить. Мрак внутри сияющего свечения быстропринимал форму, похожую на человека. Только защита, поставленная Таррикойвокруг дома, замедляла появление призрака. Нужно быстрее кончать.

Как только де Фортунато попробовал встать, его больсменилась на гнев. Гилбрин присоединился к атаке Таррики.

Август де Фортунато снова упал на пол, но к огромномуудивлению Бродяги, не издох. Вместо этого ренегат снова медленно сталподниматься, готовясь к борьбе.

— Без толку, парень, это…

— Идиот, — сказал де Фортунато, концентрируя гнев на том,кого считал более опасным противником, на Хаммане Таррике, — моя сила больше!

Таррика задрожал. Сначала Гилбрин думал, что это отнапряжения. Но потом понял, что его соратник просто не может с собойсправиться. По лицу негра катились капельки пота. Сражение с отцом Майипревратилось в мрачную дуэль между ними, и было видно, что сейчас Таррикаслабее.

Гилбрин всей своей мощью кинулся на помощь, но его"нападение лишь немного задержало де Фортунато. Это невозможно. Ни у кого изСтранников не могло быть таких способностей, но с другой стороны, ни за кем изних не стоит сила Властелина Теней.

— Оставь меня, — скомандовал Фило отчаявшийся шутник. —Помогай Таррике.

Было видно, что аниматрон колеблется. Потом он кивнул иотпустил руку Гилбрина. Он сделал шаг, но не в сторону их соратника, а скорее катакующему ренегату. Снова материализовалась сабля.

Август де Фортунато оставил Таррику и обратил зловещийвзгляд на попугая. Гилбрин с ужасом увидел, как негр тяжело опустился на пол.Может, он и не умер, но, насколько Гилбрин мог судить, был к этому оченьблизок.

Фило отвлекал внимание юного негодяя, поэтому вымотанныйБродяга дополз до неподвижной фигуры.

— Готовься к абордажному бою! — скомандовал аниматрон.

Его спокойная манера заставила де Фортунато на шаготступить, но эта неуверенность продолжалась недолго. Де Фортунато жестомпредложил Фило приблизиться:

— Ну, подойди, птичка. Я выщипаю все цветные перышки ствоего механического тела, ты, заводной переросток! А потом я стрясу с тебя всюсмазку, пока ты не превратишься в кучу ржавого изломанного металла.

В ответ Фило направил на врага шпагу и быстрее двинулся нанего.

Гилбрин добрался до Таррики. Раненый беглец был едва жив.Однако он был в сознании и, почувствовав, как Гилбрин до него дотронулся, сумелоткрыть глаза и прошептать:

— Пусть он уйдет. Им нужен… Фило, очень…

— Расслабься, Хамман. Ты можешь за меня ухватиться?

— Не трать время, Гилбрин.

Гилбрин попробовал настаивать:

— Не умирай у меня на руках, Мастер Таррика. Я тебе этого непрощу, когда мы окажемся в следующем варианте.

К тому же так ты можешь снова оказаться бедным. Тебе это непонравится.

Глаза второго Странника уставились на Гилбрина.

— Не буду снова рожден, думаю, как-то иначе себя чувствую,он все внутри перевернул.

— Послушай, Ха…

Вдруг вспыхнул ослепительный свет, еще ярче, чем былвначале. От этого и их разговор и битва Фило с Фортунато на миг прервались.

— Я недоволен, — произнес голос, отдающийся эхом со всехсторон, — недоволен вами всеми.

Черная фигура поднялась на добрых три фута от пола иуперлась бы в потолок, если бы там теперь не было большого пролома. Такоевпечатление, что кто-то взял нож и взрезал потолок, как дыню. Но и вся комнатавыглядела теперь шире. Гилбрин мог бы поклясться, что она стала по крайней мерев два раза больше, чем прежде.

Фило отвернулся от де Фортунато и попытался нанести ударпришельцу. Темная фигура небрежно подняла руку на уровень пояса. Рукааниматрона скрутилась и сабля выпала из кулака. В тот же самый миг пришелецодним жестом заставил разум Гилбрина закружиться, как в водовороте. Сталотрудно понимать слова незнакомца, еще труднее сосредоточиться на спасении.

— Я — Сын Мрака. Склонитесь перед моей волей, — скомандоваломрачное создание. — Я — ваша воля, ваше желание. Я правлю. Ваш долг —повиноваться.