Ответа Голландец не знал. И пока ветер все дальше и дальшеуносил их от корабля, пронося их высоко над улицами Чикаго, он все думал ипришел к выводу, что эта фантасмагория — дело рук «Отчаяния». Почему он такпоступил, Голландец не понимал. Тем не менее он знал, что бы ни произошло —этого пожелал призрачный корабль. Их судьба зависела от его переменчивойнатуры.

Ветер стих. Они стремительно неслись к земле. Майя пришла всебя и встряхнула головой. Несколько секунд пальцы ее безумно скребли по земле.В ней все еще жило сознание, что сейчас она разобьется. И только когда онаощутила под собой прочную мостовую и взгляд ее сфокусировался на высоких темныхзданиях, женщина поняла, что она не просто жива, но и не ранена.

«Это невозможно», — билась в мозгу мысль. Когда ее швырнулов воздух высоко над городом, она не могла сосредоточиться, чтобы спасти их, исомневалась, что Голландец оказался в лучшем состоянии.

Голландец! Майя задохнулась и, перекатившись, поискала егоглазами. Сначала она его не увидела и ощутила панический страх, но затем внескольких ярдах от себя заметила небольшой холмик. Он выглядел, как кучаодежды, но когда глаза Майи привыкли к темноте, она поняла, что на самом делеэто Голландец. Длинная мантия почти совсем скрывала его фигуру.

Майя даже представить не могла, какое почувствуетоблегчение! С трудом поднявшись, она спотыкаясь пошла к неподвижному телу. Ееоблегчение сменилось тревогой, когда она заметила, насколько он неподвижен.Сомнения росли. Неужели это он помог ей пережить падение? А если это так, то неценой ли собственной жизни?

Но он не может умереть, или может? Голландец сам отмечал,что происходило множество вещей, которые не входили в обычный цикл, к которомуон привык.

Корабль, этот ужасный корабль! Он совершал то, чего преждене делал! А если сюда входит и его неожиданная смерть?

Она положила ему на спину чуткую руку, к ее радости, оншевельнулся Он попытался встать, но без ее помощи, наверное, упал бы. Опираясьна Майю, Голландец медленно поднялся. Лицо его выглядело еще более худым, чемпрежде, а кожа были покрыта почти такой же бледностью, какую Майя видела вкаюте.

— Вы можете стоять? — спросила она.

Он сделал движение, как будто проверяя. Майя видела, какгордость борется со слабостью. Однако ему все же удалось кое-как устоять наногах без поддержки, но было ясно, что ему куда хуже, чем ей. И это укрепило еев мысли, что только благодаря ему она так легко отделалась.

Голландец окинул ее взглядом:

— У тебя все в порядке?

— Да, спасибо.

Голландец покачал головой.

— Майя, я ничего не мог сделать. Ничего, хоть и пытался, ты,мы, здесь, живые и невредимые потому, что этого захотел он, хотя я и непонимаю, зачем он это сделал. Майя тоже была в затруднении.

— Зачем он взял нас на борт? Только чтобы вернуть в то жеместо? Он рехнулся?

— Мой корабль? Я иногда называю его сумасшедшим, ноподозреваю, что он здоровее нас всех.

— Я не шучу. Раз он нас отпустил, значит, есть какое-тодело, какая-то веская причина, чтобы мы здесь оказались. — Он снова покачалголовой. — Но что за причина, я понятия не имею.

— А лично мне все равно, что у него за причины.

Призрачный корабль, по мнению Майи, мог делать все, чтоугодно, лишь бы не вмешивался в ее дела. К несчастью, она была уверена, чтоотныне ее будущее и будущее судна тесно переплетены.

— Голландец, вы можете найти Фило?

— Нет, это свыше моих сил. Обычно он меня находит.

Это ей показалось интересным. Аниматрон был оченьразносторонним созданием, более, чем ему бы положено.

— Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется, ваш корабль неуйдет, пока вы и Фило не будете на борту. Думаю, что, в частности, он пришел иза ним. — Когда ее спутник ничего не ответил, а лишь посмотрел на нее долгимвзглядом, ее уверенность несколько поколебалась. — Конечно, это толькопредположение. Вероятно, я не права.

Голландец, казалось, с трудом отвел взор. Он вздохнул ипотер глаза.

— Нет, Майя, думаю, ты права, но я полагаю, здесь что-тобольшее, чем только это. За то небольшое время, что мы вместе, я научилсядоверять твоим словам. У тебя быстрый ум, когда-то я тоже таким гордился.

— Хотелось бы мне верить. — Она взглянула на ночное небо.«Отчаяния» нигде не было видно, но она искала не только его. Сколько прошлодней? И вообще прошло ли…

Опустив взгляд, она увидела на углу автоматы по продажегазет.

В первом уже ничего не было, но во втором, когда она тудазаглянула, еще оставалось несколько экземпляров.

Когда она наконец получила газету, то увидела, что это былочисло следующего дня после того, как ее похитил корабль. Должно быть, время наборту «Отчаяния» было весьма странной штукой. Кажется, еще можно все исправить.

— Но как? — пробормотала Майя, выпрямляясь. — Что мнеделать?

Подошел Голландец и обнял ее, успокаивая, затем вдруг замери убрал руку. Майю охватила волна разочарования, но она ее подавила, напомнивсебе, что ей все еще надо искать Гилбрина и Хаммана. Однако как? Она пробовалаэто сделать на борту «Отчаяния» и сумела связаться с одним из Странников издругого столетия, но она не ощущала даже и следа своих друзей.

Квартира Хаммана Таррики. Единственное место, откуда онаможет начать поиск. Пока они были на борту зловещего корабля, Голландецрассказал ей, как он оказался на месте во время нападения Августа и Рошалей.Когда Майя звонила, он был вместе с Гилом и Таррикой. Услышав звонок, Голландецперенес Гила и негра к месту событий.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она.

— Лучше. А что ты хочешь?

— Попасть к Хамману Таррике в дом. Вы его помните?

— Да. Ты хочешь отправиться туда сейчас?

Чувствуя себя виноватой, ведь он еще слаб, Майя осмотреласьвокруг.

— Уже поздно, но мы сможем найти такси. Кажется, у меня естькакие-то деньги…

Он поймал ее за руку и повернул к себе лицом.

— Майя, я это сделаю. Время сейчас значит много не только длятебя, для меня — тоже. Этот вариант сейчас содрогается в первых смертных муках,но что-то идет не так.

Мой господин «Отчаяние»…

— Пожалуйста, не называйте его так.