«Менталист сошел с ума. Каст достал шлемник, чтобы прикрыть» — Луций отлистал страницу назад и вчитался подробнее — этого он не помнил, чтобы привлекали кого-то из дознавателей — слишком опасно.

«Бесполезно» — это слово встречалось чаще всего, на каждой третьей странице. «Кастус не теряет надежды. Нашел новый алхимический состав — будем пробовать».

«Кровь тварей на породнившихся дает побочный эффект». Далее строчка была затерта и выведено крупно, подчеркнуто несколько раз: «НЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ!!!».

«Стало хуже. Не хочу есть. Заставляю себя через силу».

«Завел пятый лабораторный журнал — кажется, вся жизнь состоит из одних опытов».

«Бесполезно. Бесполезно. Бесполезно». Пока, наконец, Светлые не предложили решение. «Встречаемся на побережье. Какую возьмут цену? Если решение есть — не важно, я готов платить. Рели хочет вернуться к Хэсау».

Луций перелистнул страницу и вернулся обратно — сверить даты — между двумя листами было пропущено сразу несколько зим — в дневнике не писали. Благословенных зим тишины и спокойствия, когда сиру Юстинию стало лучше.

«Этот ребенок родился Светлым. Рели невменяема, целители погрузили её в сон. Отказывается подходить к девочке. Каст возится с ребенком и даже выбрал ей имя — Вайю. Видимо, чтобы я всегда помнил о своей вине.

Я — виноват».

Дальше страницы были чистыми — оставалось ещё с десяток, Луций пролистал до конца, но запись была последней.

«Я виноват. Решения — нет. Все бесполезно».

Флаконы с зельями он перебирал медленно — выбрал два, и выпил залпом, поморщившись от горечи. Голова должна пройти — болело так, что слезились глаза. Он — становится слишком стар.

И, хвала Великому, что дневник — один! Ему — хватило. Как будто подглядел за чужой жизнью сквозь замочную скважину.

«Ездили к Хэсау, на верховья, выбирали Акселю первого райхарца. Сын — растет».

«Старик получил Трибуна. С меня ящик аларийского» — вспомнил он строчки в начале. «Луций будет отличным Наставником для Акса».

Не будет. Наставником малыша стал сир Кастус лично. Не доверив ему воспитание Наследника.

К Светлым сир Юстиний и госпожа Аурелия ездили, когда сир Кастус был отъезде — отговорил бы, его тоже не взяли. Клятва мешала говорить прямо и в дневнике об этом не было ни строчки, но по оговоркам — этот островной мусор получил кровь заклинателей — кровь Блау, и… светлого ребенка в истинно темном роду. Не надо быть гением, чтобы понять последствия.

Островные крысы, так любящие эксперименты на крови.

То, что изначально все обязаны Светлым — Луция не трогало. Как у «грязного» у него было крайне мало пиетета к истории Исхода.

Записи в дневнике были настолько хаотичны, что некоторые приходилось перечитывать дважды и возвращаться, чтобы понять смысл. Замечания о ходе экспериментов перемежались новостями Империи и Легиона, домашними заметками и выписками из Хроник. Даже даты сир Юстиний утруждал себя ставить не всегда и не везде.

«Двадцать восемь великих родов — двадцать восемь экспериментов, из этих генетических линий выжили только двадцать шесть. «Спящая кровь» — есть в каждом из родов двадцати шести. Но активная — только у пяти — Фениксы, Лойсы, Вериди, Блау и Кораи. И — Да-арханы.

Почему именно нам, Блау, так не повезло, и наша кровь была совместима по характеристикам с кровью северных «тварей»? Идеальная совместимость, как у Да-арханов и шекков. Нужно проверить Вериди и Корай» — писал в дневнике сир Юстиний. — «Хэсау не повезло — не удавшийся эксперимент».

«Настоящая причина уничтожения Да-арханов? Проверить хроники в родах других пределов — найти записи, были ли в роду Да-арханов сумасшедшие». Заметок про уничтоженный южный род было много — страницы исчирканы красной тушью поперек.

«Кораи — слишком слабы» — подчеркнуто трижды.

«Провел у Вериди две декады. Они решили вопрос по-другому — сумасшествие передается только по мужской линии, они отсекают мальчиков от дара — оставляя его «пассивным», «активники» — только женщины.

Рели узнала об условиях пребывания у Вериди — ребенок в обмен на информацию — третья дочь Главы беременна. Забрала Акселя и уехала на побережье. Спальню сожгла, уничтожила лабораторию Софи и мастерскую Каста, потому что — знали. Брат в ярости.

Обещал Касту скупить все лоты на ближайшем Аукционе и заказал ингредиенты в Столице.

Каст дуется декаду. Рели не возвращалась.

Каст дуется уже вторую декаду. Рели нет. Схожу с ума».

«Ждать — это всё, что нам остается. Если у этой дуры получилось исправить то, что они натворили» — это всё, что сказал тогда Кастус, когда после нескольких декад отсутствия бледная в синеву сира Аурелия появилась на пороге поместья с девочкой на руках. Госпожа тогда истаяла за одну зиму — перестал работать источник, и никогда не говорила, какой ритуал провела.

— Эххх… — Луций потер заслезившиеся глаза. Госпожа Рели никогда уже не узнает, что у нее получилось — девочка смогла пробудить темный дар. — Светлые крысы…

Благодаря экспериментам Светлых и их открытиям, каждый род нес частичку крови новой земли. Они усиливали свойства каждой из генетических линий, в надежде найти «ключ» к этому миру, но поколения спустя стало ясно, что эксперименты идут совсем не туда. В попытках стать своими в чужом мире. А после этого они зашли слишком далеко в попытках вывести Высших-среди-Высших, новую расу.

Эксперименты были запрещены, Светлые отселены в резервацию и теперь сотни зим делают вид, что целиком посвятили время изучению высоких искусств. Но вряд ли кто-то забыл, кто эти островные твари на самом деле.

Почему просто не перебили их всех? Луций не раз задавался ответом на этот вопрос. Но резервация — под защитой Фениксов, и даже после попытки отделения в Смутные века, как мирийцы, Фрейзия и Хаганат, им оставили свободу и подобие жизни.

Целый остров заключенных.

Талмуд с правилами — как следует себя вести, как покидать остров в сопровождении, как посещать пределы, на каких специальностях учиться, какие мероприятия разрешены — был огромным. Луций читал внимательно, как и Глава, потому что после малого совершеннолетия девочке пришлось бы соблюдать правила. Хвала Великому, раз в несколько поколений полукровки появлялись в темных родах, но он не пожелал бы жизни «Светлой» драгоценной дочери сира Юстиния.

Теперь его сюзерен может быть спокоен за Гранью — его дочь темная, и — начать беспокоиться за сына.

Луций покряхтел, переплетая пальцы, и начал очень старательно думать о пышных прелестях Маги, в красках представляя смуглые, налитые округлости, чтобы отогнать мысли в сторону — он только думал, но вассальная клятва была слишком старой — и срабатывала быстро — голова разламывалась уже просто от размышлений о том, как ему… обойти сира Блау.