* * *

Разговор сначала с соседом Гуго, а потом и со старостой вновь распалил любопытство кузнеца. Промаявшись с полчаса у своей наковальни, Курт наконец бросил кусок сыромятного железа обратно в кучу лома и отошёл от мехов.

– Надоели… – пробормотал он, вспоминая сегодняшний день. Затем прошёлся взад-вперёд по кузне и выглянул на улицу.

Было ещё светло; до наступления сумерек оставалось, по крайней мере, часа два.

Приняв решение, Курт надел на голову шапку и быстрым шагом двинулся по тропинке в сторону леса.

«Надо бы сказать Ирме… – мелькнула мысль у него в голове, но кузнец тут же отмахнулся, – ничего, я ненадолго. Да и не будет она меня искать – знает же, что я у печи…»

При выходе из деревни Курт воровато оглянулся: ему не хотелось, чтобы кто-то из односельчан его заметил.

– Будут знать, как делать из меня дурака, – сердито проговорил кузнец, подойдя к Альтендорфскому лесу, и на секунду замедлил шаг.

Стоял август; солнце было ещё высоко, и лес, как и всегда, приветливо шумел. Хорошо знакомая тропинка петляла между деревьями, и трудно было представить, что где-то в глубине леса может обитать летающее чудовище размером с дом.

«В конце концов, я ведь и правда не видел, что это был именно дракон, – осёк сам себя кузнец. – Но кто-то ведь пролетел прямо над моей головой, так?.. Значит…» – кузнец задумался. А что же он рассчитывает найти в лесу? Зачем он вообще снова сюда вернулся?

Мотнув головой, Курт решительно зашагал вперёд.

* * *

Полянку, на которой он стоял, когда услышал приближающийся рёв, кузнец нашёл почти сразу. Густые кусты обступали небольшой пятачок, покрытый толстым слоем мха, и скрывали поляну от стороннего наблюдателя, делая её почти не видимой с дороги.

Курт внимательно осмотрелся, затем медленно обошёл по кругу весь свободный от деревьев участок и остановился на его окраине.

Разумеется, никаких следов дракона нигде не было видно. Курт ещё раз огляделся, а затем посмотрел вниз.

Прямо под ногами кузнеца на мху виднелось небольшое и вытянутое тёмное пятно – примерно два шага в длину и шириной почти с ладонь. Чёрные сгустки были разбрызганы по земле и невысокой траве.

Сердце Курта тут же учащённо забилось.

«Да перестань, – одёрнул он сам себя, – мало ли что это может быть?» Однако Курт поспешно нагнулся и стал пристально рассматривать пятно.

Это была какая-то жидкость, по цвету похожая на чернила отца Штефана, только очень густая. Повертев головой вправо-влево, Курт отломил с какого-то сухого куста небольшую ветку и осторожно опустился на корточки.

Ткнув несколько раз в чёрный сгусток и посмотрев, как странная жидкость медленно стекает с ветки и капает на землю, кузнец подумал, что таинственное пятно скорее напоминает какой-то жировой подтёк: такое же тягучее и липкое.

– Кровь! – вскрикнул вдруг Курт и резко отскочил. Как он сразу не догадался?! Это же кровь того самого дракона, который пролетал над его головой!

«Кто же мог ранить его? – обескураженно почесал затылок кузнец. – Не другой же дракон?..»

Теперь для Курта со всей очевидностью стало ясно, что дракон – это никак не его выдумка, что он действительно существует и не далее, как сегодня утром, пролетал прямо тут, над его головой.

Кузнец даже не понял, как у него в руках оказался его нательный медный крестик. Бормоча малопонятные и полузабытые слова «Ave Maria», Курт несколько раз размашисто перекрестился во все стороны и лишь после этого немного успокоился.

Лес оставался таким же ясным и приветливым, и ни одного дракона поблизости видно не было. Кузнец повернулся в сторону солнца: оно уже клонилось к закату, и в лесу начинало темнеть.

Курт посмотрел в сторону, откуда летела та огромная тварь. А затем, сам не понимая, зачем он это делает, Курт двинулся вперёд, напрямую через лес, всё быстрее и быстрее.

Примерно через минуту кузнец решил, что сбился с пути – но тут же увидел на листве засохшего куста большое маслянистое пятно с резким запахом.

– Вот дьявол… – прошептал кузнец и снова испуганно замер.

В лесу тем временем уже смеркалось. Курт пристально посмотрел вперёд, но ничего необычного не увидел.

«Ирма уже наверняка ходила к кузне и теперь повсюду ищет меня, – подумал кузнец и сплюнул с досады на землю. – Главное, чтобы не помчалась с этим к соседям, особенно к болтуну Гуго…» – с этой мыслью Курт вздохнул, но всё же развернулся и быстрыми шагами пошёл обратно к деревне.

* * *

Махнув рукой вскочившей при его появлении жене и даже не заходя в избу, кузнец, срываясь на бег, сразу помчался к дому Рупрехта. Уже у самого двора старосты Курт на минуту остановился, переводя дух, после чего, громко топая, поднялся на крыльцо и несколько раз с силой постучал.

В доме что-то загромыхало, послышались чьи-то голоса, после чего Курт услышал знакомые шаги старосты.

– Кто так поздно? – пробасил Рупрехт, остановившись в сенях.

– Это я, Курт, – нетерпеливо ответил кузнец. – Выгляни на минуту, у меня есть кое-что интересное.

Несколько секунд староста молчал, а потом закряхтел и поднял деревянную балку, запиравшую входную дверь.

– Только давай побыстрее, – негромко проговорил староста и вышел на крыльцо. За спиной старосты мелькнуло испуганное женское лицо:

– Кто там, Рупрехт?..

– Это кузнец, – коротко ответил староста и бросил через плечо. – Эрика, поднимись к себе! – после чего прикрыл за собой дверь и повернулся к кузнецу.

– Гляди, – лаконично сказал тот и протянул Рупрехту сорванную им в лесу ветку.

Тот бросил на неё короткий взгляд и снова посмотрел на кузнеца.

– Что это? – спросил он.

– Та тварь, которую я видел сегодня утром, оставила целую кучу таких следов у нас в лесу, – просто ответил Курт и поднял ветку так, чтобы староста тоже увидел чёрные подтёки.

Несколько секунд староста молча смотрел на ветку, затем поднял руку и сделал движение, как будто он хочет дотронуться то тёмной жидкости, но тут же одёрнул её обратно и сглотнул.

– Как это так? – прошептал Рупрехт. Кузнец еле заметно усмехнулся и ответил, пожав плечами:

– Не знаю. Скорее всего – его кровь.

Староста замер, продолжая глядеть на зажатый в руке Курта куст, а потом сказал:

– Выходи на дорогу, я через минуту тебя догоню. Надо показать это отцу Штефану.

* * *

Пока крестьяне добирались до дома священника, на деревню опустилась ночь. Дом отца Штефана был виден издалека – в отличие от других домов, небольшие оконца святого отца были закрыты тоненькими слюдяными пластинками, через которые пробивался тусклый свет.

Штефан открыл