— Что? — не поняла я.

— То, что если убить ведьму, погибнут другие люди. Это неправда, — повторил Коперник с нажимом.

Меня насторожила такая убежденность.

— Никто не умер, — сказал он.

— Армона, — ахнула я и прижала ладонь к губам.

Не то чтобы я не догадывалась о том, что произошло. Но одно дело подозревать, и совсем другое — знать точно.

— Да, — подтвердил Нэй, рассеивая малейшие сомнения.

— Знаешь, — я подошла и обняла капитана. Приятно было ощутить его тепло. Хорошо, что он рядом. — Возможно, Армона просто не была настоящей ведьмой. Согласись, довольно просто нацепить на себя маскарадный костюм и получить неограниченную власть и привилегии. Честно скажу, я бы задумалась о такой возможности. И раз никто не горит желанием проверять, то риск не так и велик…

Я с раздражением отложила планшет. Хотелось биться головой об стол. Когда я только начинала эту авантюру, мне казалось, что все будет просто. Почему-то я ждала, что стоит запустить поиск информации, как разгадки посыплются на меня, только успевай уворачиваться.

Но нет.

Четыре дня я почти безвылазно провела в самом глубоком подземелье, которое по недоразумению называлось библиотекой.

Мел напоминал мне птицу, которая тащит к себе все блестящее. Судя по всему, его страсть к собирательству носила патологический характер. И в это смутное время ему было где развернуться.

Коллекции сталкера мог позавидовать любой музей. В витринах хранились бумажные книги, они были написаны на старых языках Цитры и пестрели забавными рисунками, таинственными символами. Бумага была очень тонкой, желтоватой и могла рассыпаться от малейшего прикосновения.

Мне встретилось очень много файлов с информацией о Земле изначальной. Причем они содержали сведения о докосмической эпохе. Но моей целью была история Цитры.

Я уперлась лбом в сложенные руки. Даже перед закрытыми глазами продолжали бежать строчки.

Я погружалась в историю родины Коперника, начиная с момента прилета первых кораблей с колонистами, то и дело переключаясь на сведения о новейшей истории. Дело это довольно сложное и изматывающее. Я чувствовала себя так, будто целый день таскаю тяжести или собираю этих мерзких тварей с кустов. Мой мозг был забит кучей разрозненных сведений.

История любой цивилизации всегда неприглядна. Жестокость, насилие, какие-то бессмысленные локальные войны, борьба за власть, передел планеты, поиск полезных ископаемых. Все это понятно. Но совершенно не приближает меня к разгадке сути местного колдовства.

А главное, мои изыскания продвигались так медленно. Закралось нехорошее подозрение: а может быть, действительно, зря я трачу время. Изначально было амбициозно предполагать, что в одиночку можно докопаться до проблем целого мира.

Чтобы размяться, я решила прогуляться и посмотреть, как дела у Коперника. Пробираясь по подземному лагерю сталкеров и постоянно оглядываясь, я предалась нытью: «Копернику-то хорошо. Он, в отличие от меня, чувствует себя в своей стихии. Наверняка, сейчас изучает планы космопорта».

Я улыбнулась. Такое ощущение, что Нэй у себя на базе и занимается привычными вещами. Вместе с Мелом он организовывал вылазки на поверхность, где тренировал свою новую команду. Они стреляли, бегали. Коперник показывал парням приемы рукопашного боя и, похоже, завоевал безоговорочный авторитет. За ужином к нему подходили, чтобы что-то рассказать или просто поприветствовать. Смотрели на него с уважением, даже восхищением. Так что из Коперника вполне мог получиться сталкер.

«А бедненькая Марта сама загнала себя в ловушку и теперь просиживает, согнувшись, целые дни напролет», — думала я.

Почему никогда нельзя жалеть себя? Потому что легко потерять бдительность, и это произошло со мной.

Три дня я изо всех сил старалась не встречаться с Сильвой. И надо сказать, мне это прекрасно удавалось. После того как Мел освободил меня от работы на кухне, она считала, что я прекрасно устроилась и зря ем свой хлеб. До открытых стычек у нас не доходило. Но острая неприязнь распространялась, как токсичный газ. Еще она сеяла недовольство среди других женщин, настраивала их против меня. А в тяжелых условиях особенно сильно стараться не нужно. Так что я постоянно ловила на себе косые взгляды и слышала шепотки. Некоторые даже не стеснялись переходить со всеобщего языка на местное наречие при моем приближении.

Ситуация медленно накалялась. Достаточно одного неосторожного оброненного слова, чтобы конфликт перешел в открытую фазу.

И теперь Сильва стояла прямо передо мной, уперев руки в бока, являя собой картину, как сделать тяжелый день еще тяжелее:

— Привет, Марта! Смотрю, ты умудряешься отлынивать даже от такой легкой работы.

Эти слова отозвались во мне острым раздражением, но я не подала виду:

— Извини, Сильва, я тороплюсь.

Она не дала пройти. Встала у меня на дороге.

— Ты знаешь, к чему готовятся мужчины? — спросила она.

— А Мел тебе не сказал?

По лицу женщины скользнула гримаса злости. Я могла бы и догадаться, раз Сильва снизошла до разговора со мной, значит, сталкер не счел нужным посвятить ее в наши планы.

— Дай мне пройти, — как можно нейтральнее попросила я, наши глаза встретились.

Сильва нехотя отстранилась. Я думала, будет хуже. Терпеть не могу конфликты.

Я сделала шаг вперед. Сильный удар едва не свалил меня с ног. Это было подлое и неожиданное нападение со спины. Я приложилась плечом об стену.

Сильва бросилась на меня с криком:

— Ты думаешь, ты здесь особенная. Сейчас…

Мы яростно сцепились, я беспорядочно наносила удары. На шум собралась толпа. Мужчины и женщины подбадривали нас криками, но никто не спешил вмешиваться. То, что болели в основном за Сильву, взбесило меня до предела. Но редкая поддержка буквально окрыляла.

Я была очень зла. Очень. Поэтому била изо всех сил. Мы завывали и шипели. Я добралась до волос Сильвы, и она завизжала от боли. Особенно вдохновляло то, что я побеждала.

— Ах ты подлая… — проорала я ей в ухо.

А потом я полетела куда-то вверх.

— Силы космические, Марта!

Я размахивала руками и ногами, все еще пребывая в пылу сражения. Пыталась вырваться из кольца цепких рук, чтобы продолжить нести справедливость.

— Марта, остановись!

Тут я поняла, что самозабвенно пинаю Коперника, и обмякла в его руках.

— Женщины! — Мел пробрался через толпу. — Разойтись всем! Что встали? Быстро!

Сильва села и всхлипнула:

— Она напала на меня.

От такой наглости я задохнулась: