Мирандой в каком-то мучительном ступоре… А потом она захрапела — тихо-тихо, но для Сэма это было то же самое, как если бы он опоздал на отплывающий «Титаник», потому что выиграл сто миллионов в моментальную лотерею, купленную по случаю присвоения ему рыцарского звания. Он ещё долго сидел, не шевелясь, и слушал сопение напарницы, и в те минуты это были самые важные, самые радостные для него звуки.

Часть 21/30 - Напарница детектива умирает за завтраком. Два раза.

ДЕНЬ СЕДЬМОЙ

В восьмом часу утра Миранда, позёвывая, вышла к завтраку. Когда она села за туерный стол, паривший в метре от пола, Сэм налил ей бокал мутной зеленоватой жидкости из графина.

— Выпей, полегчает, — протянул ей напиток Беккет.

Миранда пригубила, и её лицо озарила радостная улыбка.

— Рассольчик, — признала она жидкость в бокале. — То, что нужно.

— А вот ещё попробуй, — Сэм наполнил второй бокал из другого графина. Жидкость была мутно-желтоватой.

— Сладенько, — сказала швея, не узнавая вкус, и тут её осенило: — Неужели это вода из-под консервированной кукурузы?

— Ага, — подтвердил Сэм. — И она значится в том же разделе, что и рассол. Написано, что помогает при похмелье.

— Кстати, да. А что это зелёненькое в третьем графине?

— Жидкость из-под консервированного горошка.

— Моя любимая, — воскликнула Миранда. — Налей-ка мне. В консервных банках её совсем чуть-чуть. Никогда не думала, что её продают, как самостоятельный напиток.

— Видимо, кто-то додумался, — мужчина наполнил бокал Миранды, и та стала лечиться.

— Как самочувствие? — спросил Сэм.

— Спасибо, теперь лучше, — кивнула напарница. — А вообще, на удивление неплохо. Я ведь выпила две бутылки виски?

— Да, — подтвердил Беккет. — Две литровые бутылки. Это три смертельных дозы, если пересчитать чистый спирт на массу тела.

— Три смертельные дозы, — как зачарованная повторила Миранда и, отставив бокал, опустила глаза и сказала серьёзным голосом: — Беккет, мы должны объясниться. Я должны сообщить тебе нечто важное, что скрывала от тебя всё это время.

— А может не надо? — с надеждой спросил Сэм.

— Как так не надо? — уставилась на Беккета помощница, не ожидавшая от него такого ответа.

— Мне вчерашнего с головой хватило — и в куполах, и потом — у твоей постели, — пожаловался детектив. — Я хочу хоть день прожить без шокирующих откровений и умопомрачительных приключений. Давай просто съездим сегодня к Клементине, составим план действий по нейтрализации преступника, а завтра спокойно всё реализуем?

— Ты ничего не понимаешь, — возразила Миранда и, взяв из хлебной вазочки багет, сказала:

— Беккет, дай-ка твой боевой нож на минутку.

Сэм, не почувствовав подвоха, протянул ей наваху. Женщина открыла нож и, приставив лезвие к запястью левой руки, замерла в нерешительности.

— Ты чего там задумала? — первые ростки тревоги проклюнулись в сознании детектива.

— Не отвлекай, я собираюсь показать тебе кое-что, — огрызнулась Миранда.

— Это кое-что у тебя под кожей?

— Практически, — помощница разочарованно убрала нож от запястья и с досадой заметила: — Не могу резать, когда смотрю, и не могу не смотреть, когда режу. Что же делать?

— Нож верни, пока не порезалась, — мягко попросил Сэм и протянул руку через стол.

— Эврика! — радостно воскликнула Миранда и в одно движение перерезала себе горло.

Ошибкой Беккета было то, что он ломанулся к помощнице прямо через стол. Туерный стол-поднос не имел ножек и при желании его можно было легко перетянуть с одного места на другое, просто удерживая за одну из управляющих ручек на его боках. Но передвинуть его без помощи ручек не было никакой возможности — туер есть туер. Он был прибит к Марсу невидимым гвоздём. Запаниковавший Беккет забыл про ручки, забыл про всё. Раскидывая еду и напитки, он перелез через стол к Миранде. Та лежала в своём кресле, откинувшись, недвижимая, и из перерезанного горла на её грудь сочилась кровь. Сэм встал сбоку от кресла и прижал ладонь к разрезу, в надежде, что сможет перекрыть рану и остановить кровопотерю.

Сильные женские пальцы оторвали его руку от раны.

— Беккет, прекрати, ты меня так задушишь, — прокашлявшись, сказала Миранда.

— Тебе нужна срочная медицинская помощь, — Сэм бросился к болталке, чтобы вызвать реанимационный туер.

— Стой, Сэм, со мной всё в порядке, — крикнула ему вслед помощница, и Беккет так и не позвонил.

— Посмотри на рану, — сказала она ему, и Сэм посмотрел — на шее Миранды не было разреза. Даже следов не было. Была только кровь.

— Как это понимать? — спросил её детектив. — Это какой-то фокус?

— Да, это фокус, — ответила напарница. — Давай сядем за стол и поговорим. Я кое-что тебе расскажу. То, что мне удалось вспомнить благодаря вчерашнему нашему эксперименту.

Взяв салфетки, женщина стёрла с себя кровь и опустилась в кресло. Комната напоминала свинарник — всюду валялась посуда и пища, но это мало волновало Миранду, а Сэма — ещё меньше.

— Ты спросил меня вчера, что со мной случилось, когда «Космодамианск» был уничтожен, и я ответила, что умерла, — напомнила Сэму Миранда. — Так вот, я сказала тебе неправду. Я не умерла. Я жила в обломках корабля неделю, а потом перешла на борт «Неугасимого светодиода».

— Как можно прожить неделю в вакууме без скафандра? — спросил Сэм.

— Ну я же ньюмен, — напомнила швея.

— Не помню, чтобы ньюмены были на такое способны.

— Я не обычный ньюмен, а бракованный. Ошибка эксперимента, — печально улыбнулась собеседница. — Как однажды выразилась Клементина, я, возможно, самый бесполезный ньюмен в истории, так как все мои способности направлены на меня саму. Мои создатели отбраковали меня не потому, что они не смогли найти у меня способностей. Наоборот, они отбраковали меня потому, что смогли их найти.

— Я не понимаю тебя, — признался Беккет. Он и так был выбит из колеи. Его даже знобило.

— Я объясню, — пообещала напарница. — Клементина происходит из семьи потомственных врачей. Как богатое и влиятельное семейство, они могли себе позволить не только фамильное гнездо на Луне, но и семейную исследовательскую лабораторию, и семейный архив научных данных. Предки Клементины активно участвовали в разработке ньюменов, так что им было много чего известно по данной теме