Макар на автомате переставлял ставшие деревянными ноги. Мозг отказывался верить увиденному. Кое-как, с помощью тролля, взобравшись на перрон, Макар взгромоздился на лавку и нахохлился.

– На, глотни, – заботливо поднесли фляжку ко рту.

Макар сделал глоток и скривился:

– Тьфу, гадость!

– Ты не прав, – философски заметил Вэн-Вэй, затыкая крышку своей фляжки с саммуром.

– Макар, – проникновенно заговорил гном, присев рядышком, – когда я говорил, что машинист уже мёртв, я имел в виду, что он не умер от ран за это время, а что он уже был мёртв изначально, понимаешь? Вчера, сегодня, год назад, сто лет назад…всё время, что мы ушли из Первограда, он был мёртв и водил свой поезд.

– Но как… это… магия?

– Это не магия, – вздохнул Хардон, – это проклятие. Когда-то давно, теперь точно никто и не скажет, но три века прошло точно, умер кузнец. Родственники провели обряд, всё как положено, чин по чину, уложили в склеп. А через два месяца он вернулся.

– Ну, у нас тоже такие казусы случались, – припомнил Макар. – Организм человека ведь…, ну и гнома, в вашем случае, до конца не изведан, и получается, что иногда он по какой-то причине впадает как бы в спячку. Сердце бьётся так редко, что его никто не слышит. Человека хоронят, а он потом оживает.

– Мы об этом знаем, – отмахнулся Хардон. – Эльфы своими снадобьями вообще горазды усыпить кого угодно, даже вон на троллей нашли управу, так что…, но здесь было что-то иное. Поначалу-то да, родня обрадовалась, кинулись виниться и обниматься, а он словно и не видит никого. Бубнит, сипит, хрипит что-то про работу. Зашёл в кузню и начал ковать. Вечером пришёл домой, лёг на лавку и лежит с открытыми глазами, лишь бубнит что-то. Тогда уже и начали догадываться, что с ним что-то не так. Присмотрелись внимательнее, а он и не дышит вовсе. А уж когда в кузне ему руку молотом расплющило на глазах у всех, а потом через несколько минут она приняла обычную форму, тут уж паника возникла что надо.

– И что сделали?

– Пробовали его закрывать, но он всегда как-то выбирался. Пробовали связывать, но он развязывался и возвращался на работу, а вечером приходил домой. Родня не выдержала и уехала.

– А он?

– Так и ходил в кузню.

– Не считай меня циником бесчувственным, но может это не так и плохо? Не жалуется, не устаёт, ходит и работает себе, на благо клана.

– Отец говорил, что возникали поначалу подобные высказывания, но, во-первых, он каждый день ковал лишь кирку, и ни на какие уговоры сковать что-либо иное не реагировал, а во-вторых, ещё через месяц, пришёл из склепа машинист, которого ты сегодня уже видел…

– Ну, тоже как бы…, пусть себе ездит.

– …А потом стали возвращаться все, кто умер после машиниста. И оказалось, что легко говорить: «Ничего страшного, пусть работает», когда это касается твоего соседа, а когда почти в каждую семью пришёл умерший родственник… Народ не выдержал и покинул Первоград.

Макар задумался. Его практичный земной ум принялся увязывать причины и следствия. Но информации катастрофически не хватало.

– Припомни, может, вы тогда что-то откопали, на что-то наткнулись…, ну необычное что-то?

Гном залез в бороду и принялся с задумчивым видом чесать подбородок.

– Да кто его знает? – выдал он через минуту. – Если кто что и нашёл, то ничего не рассказал или сам не придал значения. Но вот дед как-то обмолвился, будто и монстры по ту сторону ворлоговых гор объявились примерно в то же время.

– Ну вот! – победно вскричал землянин.

– А что вот? – отмахнулся гном. – Мы здесь, они там… Связи в них только то, что возникли они в одно время, да и то…, руной на воде писано.

Макар расстроенно вздохнул. Больше аргументов не было. Зато назрел очередной вопрос:

– И что, много их… таких здесь? Часто мы их будем встречать?

– Чаще, чем хотелось бы, – посетовал Хардон грустно.

– Может, перекусим уже, сколько можно чесать языками? – поинтересовался Вэн-Вэй.

Предложение было встречено на ура. Память Макара, было, заикнулась об отрубленной руке машиниста, подсовывая страшные картинки, но желудок в приказном порядке отправил её куда подальше.

Поужинав, решили прямо здесь расположиться на ночлег.

– А он к нам не придёт? – на всякий случай поинтересовался землянин.

– Нет, – успокоил гном, – во всяком случае, пока не растащит завал, с места не сдвинется.

Уверенности в голосе Хардона не чувствовалось, но решение было принято, и Вэн-Вэй уже даже расстелил подстилку и улёгся. Пришлось Макару тоже укладываться, одним глазом кося на темнеющий зев тоннеля. Через время усталость взяла своё и он уснул.

23 скарнаша.

Ворлоговы горы. Первоград.