Появление спасателей стало неожиданностью. И да, разочарованием. Не их мы ждали, вот совсем не их… А в итоге, в распахнувшихся дверях узрели два силуэта: мужской и женский.

Клара и Клаус.

Нет, безусловно, мы рады спасению, вот только второй по значимости вопрос с их помощью не решить. А где мои «гости»? И не спросить же. Рррр…

Не так уж я конечно желала поприсутствовать в момент постановки меток, но вернуться в ставшее уже родным обличие хочется. Очень.

— Миледи! — тем временем восклицает влетевшая в лабораторию Клара. Начинает меня тискать и причитать: — Ну вот как же вы так, а? Никому ничего не сказали, заперлись тут, а мы с ума сходим. С ног сбились в поисках…

Ответить я по вполне понятным причинам не могла. Лишь купались в её искренней радости, тепле и нежности. Да уж, эта девочка однозначно достойна стать мамой. И видит бог, я в лепёху расшибусь, но придумаю, как помочь ей и ещё сотням, тысячам, таких же обделённых.

Клаус же тем временем с деловым видом обходит помещение. Задержался в дальнем углу, и я смутилась, осознав, что именно привлекло его внимание. Нужду справить надо было где-то? Ну вот, именно там мы её и справили.

— Долго она нас тискать будет? — начала уже раздражаться лерирея. — Лучше бы покормили.

— Так намекни ей, а то на радостях Клара явно забыла, что еды у нас с собой не было.

— И как?

— Что как?

— Намекнуть этой недогадливой…

— Прикуси руку слегка, но не больно, не до крови.

Сказано-сделано. Лерирея у меня вообще очень исполнительная.

— Ой, что же это я? — тут же подскочила Клара, вполне правильно истолковавшая намёк. — Клаус, ты где там застрял? Бегом на кухню, прикажи для госпожи… Ну, в общем, сам придумай.

Парень так шустро смылся, что я лишь подивиться успела его покладистости. Что-то мне подсказывает, запала ему в душу наша сероглазка, а я… Я всего лишь копия той, к которой он испытывает неимоверную благодарность. Ну да и ладно. Если у них что-то срастётся, я только рада буду. Искренне.

Собственно, к столовой мы с лериреюшкой неслись тоже довольно шустро, иные спринтеры обзавидовались бы. Клара едва успевала открывать попадающиеся нам на пути двери. Что и не мудрено — изголодалась моя пушистая тушка. Вон, кажется, даже мех потускнел от голода. Или это зрение притупилось от него же?

Вот только поесть нам было не суждено. Едва выскочили в холл, и… Тут же рядом очутились сразу три лерирея, с вполне понятными желаниями усиленно ставить метки.

— Уууууу, — мысленно простонала я.

— Уууууу… — в унисон мне отозвалась голодная вторая ипостась.

— Уууууу… — вторил нам желудок.

— Уррр, — заурчали вокруг нас озабоченные самцы.

— Дайте ей поесть! — смело рявкнула на кобелей Клара, за что удостоилась отнюдь не добрых взглядов от мужской части присутствующих и благодарного от нас с моей пушинкой.

Но всё же самцы отступили. Пусть и нехотя. Проводили тяжёлыми взглядами наше почти гордое и ни разу не триумфальное шествие под аккомпанемент всё громче и громче «поющего» желудка.

Очутившись в столовой, я мысленно вздохнула с облегчением. Не потому что еда вот она, выставлена на постеленной на пол скатерти, и от её вида уже едва ли не капают слюнки. А потому, что безусловно необходимый, но такой пугающий процесс восстановления магической энергии хоть немного, но отсрочен.

Лерирея со зверским аппетитом набросилась на пищу, а я что? Я бездействую. И пытаюсь вернуть себе душевное равновесие. Вот, казалось бы, чего я так боюсь? Лерирея давно уже не девочка невинная, больно не будет. Стыдиться вроде как тоже нечего, но старые взгляды на вопросы интимной жизни напрочь выбивают из колеи. Они так и орут: «Секс без любви — это проституция!» Ага-ага, можно подумать я через месяц к брачному артефакту пойду по любви великой. Ну, вот сейчас Славиэль закрепит меточку и смогу выбрать его.

Вот только сомневаюсь, что моё отношение к бирюзовоглазому можно назвать любовью. Симпатия? Да. Физическое влечение? Снова да! Но любовь? Не знаю. В смысле, не уверена, понимаю ли вообще смысл этого слова? Когда-то думала, что беззаветно люблю Леонида, но я его толком и не знала даже, иначе ни малейшего намёка на симпатию не осталось бы. Слишком самоуверенный, слишком деспотичный, слишком категоричный, слишком настойчивый. Куда не глянь, всё слишком. И да, красив тоже слишком. Это видимо меня и сбивало с толку.

Сколько бы я не пыталась отвлечь себя размышлениями, а трапеза не вечна. Лериреюшка, доев мясо, полакала водички и сыто облизнувшись, потянулась, спрашивая:

— Ну что, готова к каре за грехи свои несметные?

— Прямо-таки и несметные, — проворчала я, прекрасно понимая, что лерирея от своего плана не отступится и на этот раз спасительного забытья мне не видать, как собственных ушек без зеркала.

— Нууу не такие уж они и маленькие, — не согласилась пушинка. — Нам просто повезло, что слуги у Катрионы догадливые и пронырливые. Защиту обошли, молодцы, и не смотри, что в них магии нет.

— Есть, но дремлет, — упрямо буркнула я, понимая, что мне просто-напросто зубы заговаривают.

И вот дверь уже рядом, Клара предусмотрительно её открыла. А за ней… Ну да, они! Женихи, то есть. Благо не в полном составе. Всего двое остались: Славиэль и Леонель. Хотя мне как-то фиолетово: двое их или трое… Я и с одним-то морально не готова, то самое делать… В смысле, магию восстанавливать, да метки закреплять.

Самцы уже как-то привычно порыкивая друг на друга, приближаются. Лериреюшка приосанилась, кровь внутри бурлит, разливая по всему телу приятное тепло. А у меня на душе, кажется, мурашки проступают. Это видать, сродни фантомным болям — на тело воздействовать не могу, но чувствую навязанные сознанием ощущения. Что-то сейчас будет? Ну, то есть, понятно что. Но со мною-то это впервые. Ааааа…

Лерирея припала на передние лапки, вытянула их вперёд, как бы потягиваясь, при этом вполне красноречиво выпятив пушистую пятую точку. Самцы тут же скрылись из поля зрения, сменив дислокацию на стратегически более выгодную. То бишь… Сзади.

Ой! Что это… Ээээ… Вот прямо так и сразу?! А где слова любви, поцелуи, прелюдия в конце-то концов?! Бррр… Я же не человек, да.

Писец таки подкрался. Незаметно, но ощутимо. И да, приятно.

Странно это, быть словно сторонним наблюдателем. Вернее, чувствователем.

Боли действительно не было. Мягкое скольжение чего-то горячего и упругого. И это движение всё сильнее распаляет внутри огонь желания. Лерирея млеет, слегка повиливая «точкой сбора приключений», словно приноравливаясь к действиям партнёра.

В какой-то момент стало так сладко от обуревающих тело ощущений, что взор затуманился и голова пошла кругом. А потом… Я ощутила внутри пульсацию и… Пустоту. Хм… И всё?! Как же так? Это несправедливо…