надо кончить.

Когда его мощные пальцы принимаются за работу, моя голова запрокидывается сама собой. Звук моего возбуждения, жадно всасывающего его пальцы и неохотно выпускающего наружу, непристойно громок, потемневшие глаза Тристана изучают мое беспомощное лицо.

Он груб, так груб… и я содрогаюсь, когда моя нога поднимается над столешницей и зависает в воздухе.

Его поцелуй агрессивен, пальцы невероятно сильны. Мои стопы упираются ему в грудь.

Но больше всего меня заводят его глаза – неотрывно глядящие в мои, с прячущейся в них нежностью.

– Я люблю тебя, Клэр, – шепчет он. И мое сердце разлетается фейерверком.

Сенсорная перегрузка… это самая лучшая сенсорная перегрузка. Эмоциональная и физическая.

Он целует меня, одновременно мощно двигая рукой, и все мои чувства взрываются, когда я кончаю – сильно, умопомрачительно.

Одной рукой он придерживает мою голову, не давая отвернуться, другой нежно сопровождает меня до самого конца кульминации.

– Ты меня любишь? – шепчу я.

– Очень, – улыбается он.

Сердце отправляется в свободное падение. Боже… я люблю этого мужчину.

Он отстегивает мой пояс для чулок, потом стаскивает с меня трусики, и я парю где-то в райских высотах, глядя на него… а потом он совершает немыслимое.

Опускается передо мной на колени и разводит мои ноги в стороны.

У меня перехватывает дыхание. Что это он делает?

Не отводя от меня темных глаз, он раздвигает складки моей плоти и принимается вылизывать своим длинным и широким языком.

Я вздрагиваю всем телом. Он прикрывает от удовольствия глаза, вылизывая меня дочиста.

Мой оргазм на его языке.

Я запускаю пальцы в его волосы, наблюдаю за ним. Он в черном смокинге, на коленях передо мной – и меня снова охватывает возбуждение.

Глубокое и опасно темное.

Адская бездна… Тристан гребаный Майлз!

Глава 20

Лимузин поворачивает на широкую полукруглую подъездную аллею, и мои нервы пускаются в пляс. Словно читая мысли, Тристан наклоняется и целует меня в макушку:

– Ты прекрасно выглядишь, Андерсон.

Я глубоко вздыхаю. Знакомство с родителями – мероприятие, которое не может не пугать. Водитель открывает дверцу, Тристан выходит первым и подает мне руку. Движение на подъездной аллее и в вестибюле не прерывается ни на секунду, машины подкатывают одна за другой. Вокруг полно красивых людей в вечерних нарядах, и я тихо радуюсь, что Марли все-таки уговорила меня обратиться к стилисту.

Мое платье – черное, пригнанное по фигуре, и в верхнюю часть лифа вшита широкая черная резинка, позволившая отказаться от бретелей. Оно одновременно и сдержанное, и сексуальное. Тристан пришел в восторг и сказал, что я должна носить его каждый день. Он даже попросил водителя сфотографировать нас перед тем, как мы сели в лимузин.

Он ведет меня вверх по лестнице и в зал. Люди, видя нас вместе, удивленно замирают.

– Привет. Здравствуйте. Добрый вечер, Роджер, – приветствует Тристан все новых знакомых, пока мы пробираемся сквозь толпу к схеме рассадки.

Я усмехаюсь, поглядывая на него.

– Что такое? – спрашивает он.

– Ты воображаешь себя рок-звездой или кем-то в этом роде.

– Я и есть гребаная рок-звезда, Андерсон. Когда ты уже выучишь матчасть и осознаешь это? – он лукаво подмигивает мне, и я широко улыбаюсь, с радостью признавая, что теперь официально являюсь его поклонницей. Он читает план рассадки гостей, ища наши имена.

– Нам сюда.

Мой желудок испуганно трепыхается, когда я смотрю в ту сторону, куда указывает Тристан, и вижу все его семейство, сидящее за одним столом.

Блин… кажется, я бледнею.

Знакомство с родителями – это всегда страшно.

Но встреча с родителями Тристана Майлза – страх совсем особого толка. Его отец – один из самых уважаемых людей Нью-Йорка, а старший брат Джеймисон имеет репутацию одного из самых отъявленных засранцев на свете. Мой взгляд цепляется за Кристофера и Эллиота, и мне становится немного легче: они очень милые ребята, совсем не такие, как мне представлялось. Я рада, что уже успела познакомиться хотя бы с ними.

– Привет, – широко улыбается Тристан, когда мы подходим к столу. – Это Клэр Андерсон, – он представляет меня торжественно, как какой-то ценный приз.

– Добрый вечер, – смущенно улыбаюсь я.

– Это мой отец, Джордж. Моя мать, Элизабет. Это Джеймисон и Эмили, а Эллиота и Кристофера ты знаешь.

Все представители семейства встают с мест. Джордж пожимает мне руку:

– Здравствуйте, Клэр, приятно с вами познакомиться.

Его мать целует меня в щеку.

– Здравствуй, дорогая, я так рада, что ты смогла к нам присоединиться!

Я неловко улыбаюсь, а Эмили со смешком заключает меня в объятия.

– Я так, так рада с тобой познакомиться! – щебечет она.

Я хихикаю, обнимая ее в ответ… Ладно, пожалуй, Эмили тоже не такая, какой я ее воображала.

Джеймисон улыбается, потом наклоняется и целует меня в щеку.

– Рад знакомству, Клэр. Я слышал о вас много хорошего. – Он искренне улыбается мне, и я облегченно выдыхаю. Ох, слава богу… он не настолько страшный, как я думала.

– Просто чтоб вы знали, любимый Майлз у Клэр – это я. Имейте в виду! – важно говорит Кристофер, салютуя мне бокалом с шампанским.

– На самом деле любимый Майлз – это я, – невозмутимо возражает на это Тристан, выдвигая для меня стул.

Я улыбаюсь и сажусь рядом с Эмили.

Тристан опускается на стул рядом со мной и успокаивающим жестом берет за руку.

Я люблю его.

– Итак, Клэр, – обращается ко мне Джордж. Все остальные навостряют уши. – Значит, это вам принадлежит «Андерсон Медиа»?

– Да.

– Достойная компания.

– Спасибо на добром слове.

Он тепло улыбается:

– Я был знаком с вашим мужем. Он был хорошим человеком.

– Благодарю, – киваю я.

– Я присутствовал на панихиде. Очень трогательная была служба.

Я печально улыбаюсь, жалея, что разговор свернул в эту сторону.

Тристан сжимает мою руку, и я благодарно отвечаю на пожатие.

Элизабет меняет тему:

– Я слышала, у тебя есть дети?

Боже… как мне пережить этот вечер!

– Да, – улыбаюсь я. – Три сына.

– И как им нравится Тристан? – со смешком спрашивает Кристофер. – Надеюсь, не дают ему спуску?

– Если да, так ему и надо, – ворчит Джордж. – В детстве он был тот еще свинтус.

Все семейство хохочет, и я чуточку расслабляюсь.

– Хочешь, сходим вместе за напитками? – спрашивает меня Тристан.

– Да, конечно! – киваю я с несколько чрезмерным энтузиазмом.

– Я с вами, – говорит Эмили. Она такая привлекательная и милая: естественная красота и полное отсутствие претенциозности.

Мы поднимаемся и идем к бару.

– Что ты будешь, детка? – спрашивает Тристан.

– Вот вообще без разницы, веришь? – говорю я в ответ.

– Ладно, тогда надеремся и будем безобразничать на глазах у моих родителей. Сейчас устрою! – весело отвечает он.

Я, передумав, хватаю его за руку и тяну обратно к себе, пока не успел уйти.

– Знаешь, нет: возьми мне только один коктейль. И не позволяй мне пить ничего сверх этого. Надраться в хлам при твоих родителях – хуже ничего быть не может.

Трис с Эмили одновременно усмехаются, и он поворачивается к ней:

– А тебе что взять, Эм?

– Шампанского, пожалуйста.

Тристан отходит к стойке, оставляя нас с Эмили наедине.

– Знакомство с ними – то еще испытание, верно? – говорит Эмили.

Я с облегчением убеждаюсь в том, что не ошиблась: она и вправду нормальная!

– Это точно! Я так нервничаю…

Она берет меня за руку:

– Не стоит; они на самом деле чудесные люди. Совсем не такие, как ты думаешь.

– Спасибо, – я благодарно улыбаюсь. – А… вы женаты?

– Да, мы с Джеем поженились три месяца назад.

– О, это замечательно! Поздравляю.

– Спасибо, – улыбается она. – У нас еще медовый месяц, можно сказать, не кончился. Тристан говорил мне, что ты живешь на Лонг-Айленде?

– Да, это далековато от Нью-Йорка, зато полезно для моих сыновей.

– Ой, мы-то вообще в Нью-Джерси живем.

– Правда?

Вот не ожидала!

– Проводим в Нью-Йорке самое большее два вечера в неделю. Я хотела выдернуть Джея из большого города, вести более спокойный образ жизни.

– А что, у него сильный стресс?

– Не то слово! – Эмили закатывает глаза. – Сколько работы он на себе тащит – это ужас просто. С тех пор как мы поженились, стало намного лучше, и теперь он по пятницам работает удаленно из дома.

Я смотрю на нее в некотором шоке. Сегодня просто какой-то вечер открытий. «Майлз Медиа» всегда казалась мне неуязвимой… Мне бы и в голову не пришло, что ее исполнительный директор борется со стрессом, хотя,