Первокурсница, понимая, что пришла помощь, отползла задом. Вместо правого глаза у неё зиял алый провал, сочащийся кровью.

— Что нам делать, Юна? — Мон стиснул моё плечо.

Слишком сильно, словно клещами. Он был в ужасе.

«Бежать!» — почти крикнула я в ответ. И… устыдилась. Мои друзья погибали под сотней острых зубов, а я бездвижно наблюдала за кровавой картиной и думала только о том, как бы спастись. Под ложечкой сосало — мерзкий, новый и леденящий страх собственной смерти сковал по рукам и ногам. Кажется, настала пора врезать самой себе.

— Помогите Тефиде, — отдала я приказ онемевшими губами.

И спустила Карнеум. Пальцы гнулись плохо, отказывались повиноваться, но я всё же вложила стрелу отточенным движением, прижала тетиву к щеке.

Шмяк! С первым выстрелом я вспомнила, что битва была моей стихией. Что я вообще-то боевой маг, и у меня есть десяток возможностей исправить ситуацию. Или хотя бы попытаться. Что размышлять о последствиях и причинах лучше после боя, а не во время. Если, конечно, у нас ещё будет такая возможность…

Шмяк! Шмяк! Шмяк!

Цели выбирала внимательно, чтобы попусту не тратить стрелы. В первую очередь те, что свалили Тефиду. Потом — несущиеся на звук рассекающий воздух стали. Комдор бился уже с десятком грязекровок, а они всё бежали и бежали… Нед благодарно кивнул, заметив мои выстрелы, и обрадовался, когда очередной икша отлетел вместе с пронзившей его стрелой. Парень припал на одно колено, и я успела разглядеть, что вся нога парня обагрилась его же кровью — алая жидкость ручьем стекала из огромный дыры в животе… Но думать об этом было некогда.

Я метнулась к толпе грязекровок, пробирающихся к друзьям. Они как раз подняли раненную Тефиду и тащили её за ближайший камень. Мон на ходу взывал к богине и ругался — кажется, Девейна не отвечала ему.

— Sol Amunt! — взмахнула я руками, преграждая дорогу бормочущему рою. — Eman miсhi'tum del Rewd!

Земля рванула фонтаном, а потом ещё одним и ещё. Грязековок разметало по небольшой поляне коричневыми брызгами — вместе с землёй и свежей травой. Я не разбирала, какой из гейзеров был — мой, а какой — Комдора. Кажется, он тоже кричал воззвания. Воздух пронзило зелёное свечение Ревда и новый свист десятков стрел. Глаза разбегались от целей — икша было слишком много. Они приближались неумолимо, не оставляя шансов на спасение.

Когда стрелять стало уже невозможно, в ход пошёл Каас. Я резала, рубила и пиналась как-то отрешённо, совсем без чувств и эмоций. Боли от ран не чувствовала. И всё пытаясь отыскать глазами банду. Успели ли спрятаться? Додумались ли убежать? Как там Комдор?

Мелькнула мысль раздавить грязекровок разломом, как когда-то на занятии, и я даже кинула оценивающий взгляд на развороченное магией плато. Икша копошились на свежей земле, поднимались на ноги и снова — бежали. Но не в мою сторону, а ближе к обрыву. Там, под кривой низенькой сосной, где я последний раз видела Комдора, громоздилась бормочущая куча. Нужно было что-то предпринять. Кроме разлома идей больше не было.

Вскинуть ладонь для заклинания я не успела, как и додумать план — мысль спряталась за вспышкой боли, пронзившей голень. Я ударила Каасом не глядя, почти наощупь. Дёрнула рукой и взвыла — лезвие застряло в кости черепа. Кряхт! Как же паршиво, как всё паршиво… Выжить в битве под Эльце, чтобы так бессмысленно и глупо погибнуть у пещер…

Со всех сторон на меня неслись зубастые пасти вечно голодных икша. Лакомиться плотью им нравилось явно больше, чем травой да корой…

Наверное, в этот момент мне стоило испугаться неотвратимой смерти. Вспомнить Джера, пожалеть себя или попытаться сбежать. Но среди той самой кучи у обрыва сверкнуло белизной знакомое лицо — мокрое и совсем мальчишеское. Комдор был в сознании и крупно вздрагивал, должно быть, как и я, ощущая каждый новый укус зубов-кинжалов. Я заорала. Бессилие, стыд, ничтожество перед силой теперь уже не армии — проклятием мёртвого в Квертинде бога одолели меня. Я готова была принять кару за всё содеянное, я готова была к плачевным последствиям и страданиям… Даже к смерти. Но только не к потерям. Только не моя семья!

— Комдор! — захрипела я и отчаянным рывком выдернула кинжал.

Снова замахала им, расчищая себе путь к Неду. Сплёвывая солёную кровь и уже понимая, что мне не дойти…

— Комдор! — снова позвала я и дёрнулась в сторону.

Откатилась, прижимая Кааса к груди и раскрыла рот — рядом со мной разбился огромный огненный шар, расплёскивая искры и охватывая рой грязекровок. Ещё один прилетел ближе к Неду. Пожирающие его икша заверещали, загомонили, немедленно бросили свой обед. Плато перед шахтами загоралось — по всему пространству врезались в землю шары огня, восставая громадными, во весь рост, кострищами и поглощая бормочущих монстров.

Треск и вой пламени, удушливый запах свежей плоти и чад, горящая земля — должно быть, судьба и впрямь решила вернуть меня в Эльце. Тёмный вход в пещеры превратился в ворота консульства. Сейчас оттуда выйдет армия с боевыми тиалями, и меня станут пытать… Я зажмурилась в ожидании худшего.

— Юна, — слабо позвал Нед.

Придя в себя, я шарахнулась от горящего икша и сломя голову бросилась к другу. Меня едва не опалил новый шар — он летел в сторону вырубки, откуда всё ещё выбегали грязекровки. Их встречало пламя, опустошающее поляну не хуже самих зубастых монстров: почва пошла сухими трещинами, кусты и деревья обуглились, а камни… плакали серыми слезами.

Огонь явно был магический. «Служитель Омена,» — догадалась я. Где-то поблизости был тот, кто спас нас от неминуемой смерти. Кто-то, кто ходил за мной по пятам уже давно и… берёг от всех бед. Я остолбенела от вывода и попыталась увидеть сквозь языки пламени и горящих монстров того, кого искала глазами десятки раз — в темноте, в снегах, в своих кошмарных снах. Или в мечтах? Не знаю…

Увы, видимость была отвратная. Воздух окрасили лиловые всполохи, почти такие же, как кусты маральника: это икша массово покидали пылающее плато, сбегая от верной погибели. То тут, то там вспыхивали знакомые ауры, почти слепили, оставляя после себя только дымную фиолетовую пустоту. Я бы даже назвала это зрелище красивым, если бы не знала, насколько оно разрушительно.

— Юна, — едва слышно разнеслось в трескучей пламенем тишине.

Голос — родной, живой, до невозможности знакомый звучал раскатистым громом посреди угасающей поляны. Кашляя и хрипя, жадно глотая воздух с крупинками пепла я не побежала — упала на четвереньки и поползла по горячей земле к Комдору. Мелькнула крупная тень — это Мон опередил меня, закрыл огромным телом Неда от жара и солнца. Где-то за далёким валуном подвывала Тефида, цепляясь за руки Куиджи — не хотела отпускать парня от себя. Тот сомневался, но всё же скинул девчонку и тоже осторожно направился к лежащему Комдору, нетвёрдо ступая и озираясь.

— Слишком много повреждений, — скупо проговорил Мон, когда я очутилась совсем рядом. — Я не знаю, что лечить первым, раны, они…