он перекроет своим телом проход, то мы не сможем выбраться. Тебе придется его задержать.

– М-мне?.. Н-нет, вы спятили. – Зик истерично замотал головой. – Вы все сумасшедшие подземные безумцы. Я не буду, не смогу. Это самоубийство.

– Мы не зря выбрали вардена с огненным духом. – Десятая Мать задумчиво провела рукой в перчатке по шероховатому обломку стены. Ее глаза, подведенные черным, светились, как синие колодцы. – Ты сможешь задержать его. Он не ожидает атаки и не любит огонь.

– Вы, кажется, слабо представляете, что такое варден. – Зик беспомощно указал на меч, который Десятая Мать все еще держала при себе. – Я не смогу наколдовать огненный вихрь, или стену, или еще что-нибудь! Я… просто школьник! Я даже не самый лучший ученик! Я просто фермерский сын… Я…

– Ты варден из Биврёста, – проникновенно сказала Мать, подходя ближе и заглядывая ему в глаза. – Ты здесь, чтобы защищать простых людей. Каирны исторгают мертвецов, они заполоняют Нифльхейм. Ты должен справиться, Сигурд Штейн, иначе все они погибнут. – Она провела кончиками пальцев по его лицу, и в этом жесте была какая-то материнская забота.

Губы Зика задрожали от едва сдерживаемого отчаянного рыдания. Мать отступила на шаг и протянула ему духовник с почтительно склоненной головой. С трудом справившись с трясущимися пальцами, он вцепился в ножны, как в спасательную соломинку.

– Ты не будешь один, – сказал Рейк, и Зик обернулся. Он похлопал по ножнам с вакидзаси. – Ты здесь под мою ответственность, считай себя частью «Воронов». – Сет кивнул, а Хорек и Тенешаг вышли из зарослей поближе.

– Была бы здесь Миста, сделала бы тебе индивидуальный амулет, но и так сойдет, – Рейк с торжественной миной развязал один из шнурков на запястье и привязал Зику на руку. Три деревянных бусинки с крошечными выжженными рунами. – Береги его. Миста с ума сойдет, что я кому-то его передал.

– С-спасибо. – Зик проглотил тугой комок в горле и рвано выдохнул. – Я сохраню его.

– У нас не так много времени, – сварливо напомнил репортер. – Скоро рассвет. Эвакуация начнется в десять утра, когда подтянется побольше людей. Ты отправишься туда на час раньше. И будешь сдерживать змея, пока все не перейдут.

Зик мгновенно помрачнел.

– Я не смогу сдерживать его долго, мне нужна будет передышка.

– Мы подумали об этом. Не волнуйся, – уверила его Мать.

– Я не знаю дороги. И зачем вообще начинать эвакуацию завтра? Почему не сейчас? – вздохнул Зик. Аргументы заканчивались, он почти сдался.

– Я пойду с вами и покажу путь, – Мать чуть улыбнулась. – Когда мы откроем ворота, змей сразу же узнает и не даст нам пройти, поэтому мы ждали тебя. Еще есть несколько часов. Поешь у общего котла и отдохни в моей палатке.

И Зик действительно понял, что смертельно устал. Этот день слился для него в одно целое пятно. Он ощутил свинцовую тяжесть и боль в воспаленных глазах. Его отвели к полевой кухне, всунули миску с кашей и тушенкой. Он с удовольствием поел и даже немного задремал, но Рейк заставил его подняться и пойти в палатку Матери. Зик сразу же свернулся клубком, укутавшись в теплое одеяло, и мгновенно отрубился.

Проснулся от чувствительного тычка в спину. Со стоном разлепив глаза, он с неудовольствием уставился в мрачное лицо Сета.

– Вставай, я тебе из ковшика полью: зубы почистишь.

После завтрака и кофе туман из головы ушел, а вот нехорошее предчувствие появилось. Зик с чашкой в руках следил, как люди суетятся, сворачивают спальники, собирают вещи, и занервничал, будто перед экзаменом. Только на кону были не оценки, а жизни людей. «Вороны» были невозмутимы. Зик внимательно присматривался к сварливо бурчащему на всех Рейку, к Сету, который, казалось, видел все насквозь, к болтливому Регину-Хорьку и Тенешагу, доставшему из сумки вязание.

– Будь добр, подержи пряжу, – попросил он. Зик поспешно убрал кружку и уставился на то, как на оттопыренные пальцы ложится сине-серая двойная нить.

– Это?..

– О, это будет шарф. – Спицы Тенешага замелькали в воздухе, намечая первый ряд. – Я всегда вяжу новеньким шарф. Сварте не успел отдать.

– Это… мило, – пробормотал Зик, чувствуя неловкость.

– Шарф – это мы. Отдельно нити ничего не значат, но вместе они – полотно. – Парнишка сверкнул черными глазами из-под челки. – Так что какой-то морской нити не победить нас.

– Все верно, – хихикнул Хорек. – Мы свяжем ледяному дракону теплый шарфик! И он растает от тепла нашей заботы! – От такой глупой шутки даже Рейк усмехнулся уголком губ. Это разрядило нервную обстановку.

– Что нам предстоит сделать? Я… я же не могу действительно просто размахивать духовником перед мордой дракона? – наконец выдавил Зик.

«Вороны» переглянулись.

– Есть одна мысль, – протянул Рейк. – Когда мы с тобой и твоими приятелями дрались в Биврёсте, одна ваша девчонка провернула штуку…

– Сломав духовник, – сухо напомнил Зик.

Рейк чуть дернул бровью.

– Я не извиняюсь, это был бизнес. Так вот, она сделала нечто вроде волны, которая смыла нас и не тронула вас. Сможешь ли ты провернуть такое с огнем?

Зик глубоко задумался. Дух был строптив, договориться с ним было проблематично, но если пообещать ему самому контролировать жар, то возможно. Он медленно кивнул.

– Да. Да, я смогу.

– Отлично!

– Сурт, ну, тот, который редактор «Листа М.», сказал, что они смогли за эти дни отыскать взрывчатку. Она не очень мощная, Нифльхейму не повредит, но он надеется, что это отвлечет змея. Заложим три линии, подорвем, а потом выйдешь ты и будешь держать огонь так, чтобы не навредить ему.

– Опалим шкурку, – хихикнул Хорек.

– И… все? – Зик облизал пересохшие губы.

– А что еще надо? Мы не хотим убить дракона, просто задержать, пока люди не эвакуируются к болотам.

– Мать обещала варденскую поддержку, – напомнил он. – Я один не смогу.

– И я сдержу свое слово. – Мать вынырнула из полутьмы, все такая же прямая и несгибаемая, как древесный корень. Кажется, в эту ночь она не сомкнула глаз. Поверх рубашки и колета она накинула красное пончо, хотя Зик и не сказал бы, что в сырости пещеры было так уж холодно. – Нам пора.

Как во сне, Зик поднялся и пошел вместе с «Воронами» вслед за Десятой Матерью. На него откровенно таращились. Кто-то хмыкал, кто-то хлопал по плечу, будто желая удачи, а некоторые плевали ему под ноги. Втянув голову в плечи, он обхватил себя руками и шел по петляющей тропе между обглоданными колоннами, ежась от сырости. Хорек пытался еще пару раз пошутить, но наткнулся на мрачный взгляд Сета и стих. Тенешаг, скрыв лицо маской, действительно скользил, как тень: то убегал вперед, то возвращался.

Через какое-то время