что они спускаются все ниже и выбирают направление все севернее. Сильно похолодало, Зик застучал зубами, и эта дробь, казалось, разносилась по всему Нифльхейму. Обхватив себя руками, он шел за светом фонарика и мечтал лишь, чтобы все это побыстрее кончилось. «Ворон» хотя бы был в теплой кожаной куртке и ботинках. Все чаще Сет останавливался, по несколько минут рассматривал руны, вырезанные на стенах, и прощупывал истертые борозды, чтобы не ошибиться. Вдруг Сет замер так резко, что Штейн врезался в него. Он чуть повернул голову, прикрыл ладонью фонарик и сверкнул глазами:

– Чуешь Утгард?

Зик кивнул.

– Ни звука.

Они вышли на небольшой балкончик с обвалившемся парапетом. Сверху пробивался свет, и в этих столбах кружились искристые снежинки, укрывая грязь внизу. Но, присмотревшись, Зик понял, что это не грязь. Какая-то жуткая черная подвижная масса со множеством… щупалец? Штейна заколотило в ознобе, во рту пересохло, и сердце застучало так быстро, что он испугался, что его услышат. По стенам красивыми узорами расползалась изморозь, и в этих узорах прослеживался определенный ритм, словно то был утгардов барельеф. Масса лениво перекатывалась до тех пор, пока пара незадачливых крыс не свалились с потолка. В тот же миг она, как волна, накрыла отчаянно визжащих зверей и отхлынула, оставив сверкающие куски льда.

Сет поманил Зика к правой стене. Раньше от балкончика лестница шла наверх, к такому же на противоположной стороне, но от времени и холода камень развалился. Вместо ступеней в стену вбили узкие железные скобы в два ряда. Сет указал путь, который им предстояло преодолеть: восемь метров по скользким железкам над черной тварью. Зик отчаянно помахал руками, показывая, что он не сможет. Сет схватил его за грудки и подарил ему полный бешенства взгляд.

«Ты сможешь», – будто говорил он.

«Нет».

«Ты должен. Это всего лишь ступени».

Чуть толкнув его, он указал в сторону лестницы. Видя, что Штейн еще колеблется, он отстегнул перевязь с мечом и вытянул руку в сторону черной бездны. От злости и страха у Зика выступили слезы. Яростно смахнув их, он поставил сначала правую ногу на скобу, нащупал левой рукой другую, обжигаясь о ледяной металл. Поставил левую ногу следом, втянул носом воздух и начал медленное, осторожное восхождение. Через пару минут он уже не чувствовал пальцев на руках и, порезавшись об острый край, не сразу заметил кровь. Когда левая рука соскользнула, Зик, ободрав лицо, чудом повис на правой и тихо вскрикнул. Этого было достаточно, чтобы черная масса встрепенулась, как почуявшая добычу гончая, и хлынула в его сторону. Щупальца, словно усики насекомых, прощупывали стену под Зиком, оставляя черные скользкие следы, которые тут же замерзали. Когда одно такое щупальце чуть не коснулось его ноги, все еще пытающейся найти опору, у Зика так ослабло все тело, что он подумал, будто свалится вниз, как мешок с песком. Но Сет так не считал. «Ворон» подтянулся наверх, на чистых ловкости с инерцией перескочил через Зика по верхним скобам и, оттолкнувшись от стены, прыгнул на балкончик. Шум отвлек тварь от Зика. Сет, у которого рассекло бровь при неловком падении, затряс головой, приходя в себя, и принялся швырять в противоположную стену мелкие камешки. Зик наконец нащупал опору и, испытав невероятный прилив мужества, преодолел последние метры, почти не подтягивая себя руками. Сет помог ему перевалиться на балкон и втянул внутрь. Только отбежав по узкому коридору на приличное расстояние, они остановились перевести дух.

– Ты спас меня, – пробормотал Зик.

– Ой, заткнись, – отмахнулся Сет, вытирая рукавом кровь с лица.

Штейн мрачно осмотрел окровавленную руку и даже не хотел знать, что стало с его лицом после встречи со стеной.

– Что это было? Что это за тварь?

– Чистильщик. Что-то вроде крысиного короля: заблудшие духи, которые охраняют наши пути. Этот не самый крупный, кстати.

Сет сидел, как паук: облокотившись о стену, широко расставив ноги и положив на острые колени длинные руки. Он склонил бритую голову набок и блеснул в темноте зубами в ухмылке. Это напомнило Штейну, что перед ним тот, кто участвовал в похищении Киры Гиалп, и вообще-то член преступной банды, а он всего лишь фермер без духовника.

– И много тут таких?

– Достаточно.

– Тогда кто же охраняет выход?

Сет оттолкнулся от стены и слитным движением пружинисто поднялся на ноги. Секунду он смотрел сверху вниз и неожиданно протянул руку.

– О, это пострашнее какого-то чистильщика.

Зик не принял руку, поднялся сам, игнорируя насмешливый взгляд «Ворона».

Через пятнадцать минут они вышли в огромный грот, через который протекала подземная река. Посередине него находился остров, настоящий утес, разрезающий воды, как нож – масло. К нему вели десятки подвесных мостов из множества отверстий в стенах, и только один – каменный, узкий, белой аркой взмывающий над рекой и обрывающийся на середине – к закрытой на засов железной двери. Света было достаточно, и Зик разглядел множество огромных защитных рун на скалах, нарисованных яркой краской: от холода, от гнева, от мора и ужаса. Он что-то почувствовал за той дверью, но Сет толкнул его – и ощущение пропало.

Идти по гниющему подвесному мосту было не в пример легче, чем по стальным скобам, но Зик старался как мог, чтобы Сет не считал его слабаком. На середине он остановился передохнуть, потому что от черноты стремительной воды под ногами его начало подташнивать. Вцепившись руками в скользкий канат-поручень, он заметил, что веревочных мостов так много, будто бы они находились в гнезде гигантского паука. Некоторые сплетались вместе, но по всем ним шли люди. Все стремилось на остров.

– Это Гиннунгагап, остров Торольва, – неожиданно сказал через плечо Сет, который шел на этот раз впереди. – Иногда его называют столицей Нифльхейма, но разве может быть централизованная власть у таких бандитов, как мы? Так что мы зовем его Гнездо, ведь все пути соединяются здесь.

Ступив на твердую землю, Зик не почувствовал себя увереннее. На острове было не протолкнуться. Люди все прибывали, и эти люди не относились к дружелюбным и праведным слоям общества. Повсюду развернулись палатки с краденым барахлом, но, на удивление, ни пьяных драк, ни возмущений мошенничеством не возникало, будто в Гнезде царил негласный закон о приличном поведении.

Как ни странно, но здесь, под землей, росли растения. Невысокие упрямые кусты, которым не нужно было много света, какие-то лишайники, мхи и влажнолюбивая ведьм-трава. Земля понемногу повышалась, и на пути начали попадаться ступеньки из белого камня, заботливо облегчающие подъем. Вскоре Зик с удивлением увидел и остатки белых колонн, торчащих из-под влажной