– Идем. – Сет сверкнул глазами и чуть потянул Зика на себя. Он неохотно подчинился, поправляя ворот. – Ночью весь город будет кишеть этими тварями.

– Может, лучше найти укрытие и дождаться рассвета? – спросил Зик с робкой надеждой, проваливаясь по щиколотку в снег. У него промокли ноги, он замерз, выдохся, проголодался и ужасно переживал за друзей.

Сет резко обернулся, и Зик, который никогда не жаловался на рост, вдруг почувствовал себя крошечным.

– Закрой пасть, биврёстова шавка. И не открывай, пока я не позволю. – Его синие глаза, казавшиеся в свете фонарей черными, вспыхнули, как угли от порыва ветра, и тут же потухли.

Зик примирительно поднял руки, заталкивая гордость куда подальше и напоминая себе, что Сет ему нужен, что не время возмущаться и привередничать, что его духовник у этого бандита. Его семья все еще расплачивается за этот кусок железа.

– Я понял, понял.

«Ворон» недоверчиво прищурился и, обойдя Зика, толкнул его в спину.

Через полчаса блужданий по вонючим закоулкам они каким-то образом вышли к железной дороге, которая дугой опоясывала Хеймдалль с востока и уходила дальше на север и запад – в Нильгарт, Троллвен, Аркхольт и Фримпорт, самый крупный порт севера. Зик вместе с отцом был однажды в порту. На ферму закупались какие-то новые машины из Хели, и отец сам хотел убедиться в их сохранности. Штейн запомнил заснеженные доки, огромную гавань с торговыми и рыболовными судами, ворота-кран, на открытие которых, как на чудо, сбегалось посмотреть полгорода, вопли чаек и уличную еду – простую и сытную.

Тряхнув головой, Зик невольно перегнулся через каменный парапет, обрамляющий холм, который спускался к путям, и тут же замер, потому что ему показалось, будто нечто копошится в тени. Сет тоже взглянул в темноту и тут же молча дернул его за локоть под укрытие лесопарка, где горели фонари.

В Приречном районе, где весь восток занимали фабрики и заборы, прятаться было почти негде, поэтому Сет резко свернул на запад. Они вышли к трамвайным путям, перешли на другую сторону по мостику и некоторое время строго держались их.

– Эй! – Двое патрульных преградили путь, когда они снова свернули к фабрикам через узкий проход между мрачными домами с заколоченными окнами. – Живо по домам! Комендантский час. Хотите, чтобы вас сожрали драугры? Эй, вы слышите? – Молодой усатый полицейский ослепил Зика фонариком, рассматривая их лица.

Но Сет, которому не нужно было лишнее внимание, ловко запрыгнул на торчащий, как клык, обломок пожарной лестницы, подтянулся и исчез во тьме. Зик растерянно застыл, и гнев усатого обратился на него. Зик попятился, моргая от света, – и вдруг сверху посыпалась каменная крошка. Затем камень покрупнее сначала ударил того, кто постарше, в плечо, а второй камень снес фуражку с его головы. Третий ударил усатого полицейского по руке, и он, охнув и выругавшись, выпустил фонарик, который откатился в сторону, моргнул и погас. Зик отчего-то подхватил фонарик, засунул за ремень джинсов и, пока эти двое пытались справиться с каменным дождем, кое-как допрыгнул до лестницы, кряхтя, залез наверх. Стараясь сильно не шуметь, он забрался на крышу по заржавевшим ступенькам, где Сет веселился, кидая вниз обломки шифера и мусор. Когда полицейские сбежали, он собрал с парапета немного снега, растер в ладонях и вытер о штаны.

– И почему же ты не ушел с ними? Мог бы крикнуть: «Помогите, ужасный лысый демон меня похитил! Я беспомощный ученик Биврёста!»

Зик моргнул и окрысился:

– И мне бы поверили, ага? Ученики Биврёста не шарятся ночами по городу, а слушаются правил. И с чего ты вообще взял, что я захочу сбежать? Тебе ведь нужна моя помощь! И хватит упрекать меня Биврёстом! Моя семья ради этого продала полфермы, и я не позволю тебе говорить о них гадости!

– Вау! – Сет неожиданно развеселился. Штейн и не подозревал, что этот мрачный тип способен на такое, но он хлопнул его по плечу почти дружески. – Притормози, дружище, с громкостью, а то нас весь Хеймдалль услышит. – Зик сбросил его руку. – А ты действительно не так плох, как я думал.

– Этот выход из города? Он поможет спасти людей?

– Да, если мы найдем способ справиться с тем, кто его охраняет. – Сет снова стал серьезным.

– А если обратиться к Матерям? Они должны…

– Матери Хеймдалля не властны над Нифльхеймом, – жестко ответил Сет. – Нифльхейм сам себе помощник. У нас мало времени, мы уже опаздываем.

Сет подергал дверь на чердак. Она со скрипом поддалась.

– Куда опаздываем?

– На тинг народа, который не видит солнца.

* * *

Оказалось, что попасть в Нифльхейм не так сложно, как думалось Штейну. Через разбитое окно они с Сетом залезли в сгоревшее в прошлом году рабочее общежитие. Крыша провалилась внутрь под собственной тяжестью, и лишь черная от копоти одинокая стена стояла, как памятник. Рунами на ней было нацарапано «Клад огнекрасный погубит тебя». Зик, который никогда не был силен в языках, насчитал три ошибки.

Отбросив в сторону гниющую фанеру, Сет кивком указал на закрытый барак. Сбив висячий замок, он с усилием отодвинул дверь ровно настолько, чтобы протиснуться внутрь. За ней сразу начиналась узкая винтовая лестница. Зик чуть помедлил, собираясь с духом, стиснул кулаки и последовал за «Вороном». Пахло кислой сыростью и утгардовым холодом, который Зик ни с чем не мог спутать. Вскоре темнота укрыла его с головой, как душное одеяло. Спускаться на ощупь по ржавой лестнице Зику ужасно не нравилось, и в тот самый момент, когда он запнулся и полетел в бездну, Сет поймал его за плечо и просипел:

– Ты прав, нужно прибавить света.

Зик, оглушенный быстрыми ударами своего сердца, увидел резкую вспышку. Это на груди у Сета вспыхнул фонарик, показывая, что в бездну Зик бы не упал, а всего лишь через пару ступенек на бетонный пол.

Сколько они шли по грубо обтесанным тоннелям, Зик не понимал, предоставив Сету ориентироваться в рунных пометках и искать обходные пути, если нужный ход оказывался под обвалом, а это случалось часто. Время здесь не имело значения, потому что под землей все подчинено ритмам не ветвей Древа, но его корней. Духом Зика был феникс, огненная птица, создание огня и света, поэтому здесь он чувствовал себя не в своей тарелке, даже если бы меч был при нем, это не изменилось бы. Сет не стремился отвечать на вопросы, поэтому они шли в гнетущей тишине, стараясь шуметь как можно меньше.

Постепенно Зик стал догадываться,