Дрепана; по величине Эрикс далеко превосходит все горы Сицилии, кроме Этны. На плоской вершине этой горы находится святилище Эрикской Афродиты, по общему мнению, значительнейшее из всех святилищ Сицилии по богатству и роскоши. Город расположен под горной вершиной; к нему ведет очень длинный и крутой путь» (I, 55). Контролируя Эрикс, консул мог непосредственно угрожать Дрепану и в то же время беспрепятственно получать снабжение из Панорма. Вариант был беспроигрышный: приложив минимум усилий, римляне могли создать карфагенянам очень серьезные проблемы. Луций Юний с помощью некой хитрости сумел овладеть городом Эрикс и святилищем (Polyb. I, 55), после чего легионеры заняли гребень горы и единственный путь к городу. Диодор Сицилийский добавляет, что римская атака была произведена ночью (XXIV, 1). У прохода по приказу консула легионеры разбили укрепленный лагерь, тем самым сделав римские позиции на Эриксе совершенно неприступными. Также Пулл увеличил до 800 человек гарнизон находившейся недалеко от горы крепости Эгифалия (Diod. XXIV, 1). Римляне методично обкладывали врага со всех сторон, кольцо вокруг Лилибея и Дрепана неумолимо сжималось.

Но Карталон разгадал замысел консула. Получив известие о том, что римляне захватили гору Эрикс и прилегающую к ней местность, командующий развернул корабли и прибыл в Дрепан. Под покровом темноты Карталон перебросил войска к Эгифалии и внезапной атакой овладел крепостью. Часть римлян были перебиты, остальные убежали на Эрикс, под защиту легионов. После этого боевые действия на некоторое время затихли.

5. Война Гамилькара. 248–243 гг. до н. э

Гамилькар, сын Ганнибала, по прозвищу Барка, что означает Молния, был назначен новым командующим карфагенской армией на Сицилии. Это был молодой человек (Nep. Ham, 1), представитель одного из знатных родов Карфагена. Полибий пишет о нем в самых восторженных тонах: «Величайшим вождем того времени по уму и отваге должен быть признан Гамилькар, по прозванию Барка, родной отец того Ганнибала, который впоследствии воевал с римлянами» (I, 64). Мы не знаем, как к этому времени сложилась судьба талантливых карфагенских флотоводцев Атарбала и Карталона, а также командира гарнизона Лилибея Гимилькона. Информации об этом в источниках нет, известно только, что в конце войны комендантом Лилибея был военачальник Гескон, о котором Полибий отзывается очень хорошо.

Прибыв на Сицилию, Гамилькар ознакомился с положением дел и предложил свой план действий. Новый командующий был сторонником ведения активных боевых действий на вражеской территории, исходя из того, что римлянам будет не до Лилибея и Дрепана, если полыхнет у них в тылу. Пройдет много лет, и сын Гамилькара, легендарный полководец Ганнибал, в совершенстве усвоит уроки отца, перенесет войну в Италию и будет бить квиритов на их земле. Но это произойдет не скоро, а пока Гамилькар только планировал предстоящую кампанию.

На восемнадцатый год войны карфагенский флот под командованием Гамилькара вышел в открытое море и взял курс к берегам Южной Италии. Пунийцы огнем и мечом прошлись вдоль побережья Лукании и Бруттийского полуострова, разоряя деревни и мелкие городки, захватывая пленников и пуская на дно торговые суда. Мы не знаем, насколько длительным был этот рейд и оказал ли он влияние на общую стратегическую ситуацию, рассказ Полибия об этих событиях слишком краток. Но когда карфагенский флот возвращался в Дрепан, Гамилькар обратил внимание на высокий мыс, находящийся в непосредственной близости от Панорма. Это был мыс Эркте[66], входящий в горный массив Монти Палермо: Полибий называет эту область «на Геркатах» (I, 56). Историк подробно описал эту местность, где развернулись события заключительного этапа Первой Пунической войны: «По безопасности и удобствам для стоянки и долговременного пребывания войска она представляет наилучший пункт в Сицилии. Действительно, гора эта со всех сторон обрывиста и над окружающею местностью поднимается на значительную высоту. Верхнее кольцо ее имеет в окружности не меньше ста стадий, а обнимаемое им пространство изобилует пастбищами и удобно для обработки, доступно действию морского воздуха и совершенно свободно от ядовитых животных. Как со стороны моря, так и с той, которая обращена внутрь материка, гора имеет крутые неприступные обрывы; промежутки между ними могут быть легко и скоро укреплены. Кроме того, на плоской вершине возвышается бугор, который служит вместе с кремлем и прекрасным наблюдательным пунктом над расстилающейся внизу страной. У подножья горы есть гавань, удобная для перехода от Дрепана и Лилибея к Италии и всегда имеющая воду в изобилии. К горе этой существует всего три прохода, очень трудных; два из них идут из материка, а один от моря» (I, 56). Свой лагерь Гамилькар разбил со стороны моря, поскольку именно отсюда хотел организовать снабжение армии. Это было обусловлено тем, что в регионе под властью карфагенян не было ни одного города, откуда они могли бы получать продовольствие и подкрепление. Позиция Гамилькара находилась на территории противника, а совсем рядом располагался Панорм с многочисленным римским гарнизоном. Отдаленно, конечно, но Барку можно сравнить с командиром большого партизанского отряда, действующего во вражеском тылу.

Пользуясь тем, что у подножия Эркте находилась удобная гавань, где базировались его корабли, Гамилькар вновь стал совершать регулярные набеги на Южную Италию. Бруттий, Лукания и Кампания вновь подверглись набегам карфагенских наемников. Эскадра Гамилькара свирепствовала в Тирренском море, доплывая до области города Кумы, наводя страх на городское и сельское население приморских областей. Но главные события развернулись на Сицилии. Не имея возможности противостоять Гамилькару на море, римские военачальники решили сковать его активными действиями на суше. Легионы встали лагерем около Панорма, всего в пяти стадиях от расположения карфагенян, и с этого момента боевые действия на острове вспыхнули с невиданной ранее интенсивностью.

Полибий, лишь кратко законспектировавший ход Первой Пунической войны, при описании кампании Гамилькара Барки на Сицилии становится еще более скуп на информацию. А чтобы хоть как-то разнообразить свой сухой конспект, греческий историк наполнил его яркими и образными сравнениями. Судите сами: «Гамилькар в течение почти трех лет давал им битвы на суше частые и многообразные; подробное описание их было бы невозможно. Дело в том, что в борьбе замечательных кулачных бойцов, блистающих храбростью и искусством, когда они в решительном бою за победу неустанно наносят удар за ударом, ни участники, ни зрители не могут разглядеть или предусмотреть отдельных ударов и ушибов, хотя и могут получить довольно верное представление о ловкости, силе и мужестве борющихся по общему напряжению сил их и по обоюдному упорству в состязании: точно то же было и с военачальниками, о коих идет теперь речь. И в самом деле, историку нельзя было бы исчислить все поводы и подробности тех взаимных засад, наступлений и нападений, какие происходили между воюющими ежедневно, да и читателю описание это показалось бы