— У меня нет времени ждать, — заявил он. — Яочень тороплюсь.

Она кивнула на очередь.

— Они пришли раньше тебя.

Джесси поймал ее взгляд и улыбнулся.

— Можно же сделать исключение для меня.

— Да, он очень спешит, — добавил Ральф такимтоном, какого я от него никогда прежде не слышала: спокойным, менее резким, чемобычно. — Просто впишите его имя первым в списке.

Служащая выглядела так, словно приготовилась их отбрить, нопотом на ее лице возникло растерянное, удивленное выражение. Она опустилавзгляд на свой пюпитр и написала что-то. Когда спустя несколько мгновений онавскинула голову, взгляд у нее снова сделался ясный. Она нахмурилась.

— Что я только что сделала?

— Вписали меня первым, — ответил Джесси, кивнув наее пюпитр. — Видите?

Она испуганно перевела взгляд вниз.

— Почему твое имя стоит первым? Ты же только чтопришел?

— Мы приходили раньше и зарегистрировались у вас. Высказали, все будет в порядке.

Она в явном недоумении снова посмотрела на свои записи. Онане помнила, чтобы они приходили раньше — потому что они не приходили, — и,по-видимому, никак не могла сообразить, почему Джесси оказался первым в списке.Спустя мгновение она пожала плечами, должно быть решив, что над этим не стоитраздумывать.

— Становись рядом с остальными, и я вызову тебяследующим.

Когда Джесси и Ральф проходили мимо нас, я повернулась кним.

— Ты только что применил к ней принуждение, —прошипела я.

На мгновение Джесси, казалось, запаниковал, потом егообычное самодовольство вернулось.

— Скажешь тоже! Я просто убедил ее, вот и все.Собираешься наябедничать на меня?

— О чем тут ябедничать? — усмехнулсяКристиан. — Это было худшее принуждение, которое я когда-либо видел.

— Можно подумать, тебе приходилось видеть принуждение, —заметил Ральф.

— И не раз, — ответил Кристиан. — От людей,гораздо симпатичнее вас. Конечно, может, поэтому у вас и не слишком хорошополучилось.

Ральф, казалось, жестоко обиделся за то, что его непосчитали симпатичным, но Джесси просто ткнул его локтем в бок и двинулсядальше.

— Забудь о нем. Он упустил свой шанс.

— Шанс на…

Я вспомнила, как Брендон прибег к слабенькому принуждению,пытаясь заставить меня поверить, что его синяки — это пустяк. Джилрассказывала, что Брет Озера действительно сумел убедить учительницу, что унего никаких синяков нет. И учительница, к большому удивлению Джил, больше неподнимала этого вопроса. Брет, видимо, использовал принуждение. Сознание словноозарило меня светом. Все объяснения были прямо тут, под рукой. Проблема,однако, состояла в том, что я пока не могла до конца распутать этот клубок.

— Так вот в чем дело! Ваша идиотская «Мана»,подталкивающая избивать людей. Это имеет какое-то отношение к принуждению…

Я не понимала, как это все совмещается, но удивленное выражениена лице Джесси подсказало мне, что я на правильном пути, хотя он и сказал:

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

Я устремилась вперед практически вслепую, надеясь, что мнеудастся разозлить его, и он брякнет, чего не следовало.

— В чем суть? Ты обучаешь своих ребят делать маленькиетрюки? А ведь ты всерьез ничего не знаешь о принуждении. Я видела принуждение,которое могло бы заставить тебя сделать стойку на кистях или выброситься изокна.

— Мы знаем больше, чем ты в состоянии дажевообразить, — заявил Джесси. — И когда я выясню, кто разболтал…

Он не успел закончить свою угрозу, потому что его вызвали к«кормилице». Они с Ральфом гордо удалились, и Кристиан тут же накинулся на меняс расспросами.

— Что происходит? Что еще за «Мана»?

Я торопливо пересказала ему объяснение Адриана.

— Вот во что они хотели тебя втянуть. Видимо, они тайнопрактикуют принуждение. Адриан говорит, что эти группы всегда состоят изкоролевских, которые выдумывают дурацкий план, как контролировать ситуацию всложные времена. Они, должно быть, решили, что принуждение — это и есть выход…Именно принуждение они имели в виду, когда говорили, что у них есть способыпомочь тебе получить желаемое. Если бы они знали, насколько ты слаб впринуждении, то, скорее всего, и обращаться к тебе не стали бы.

Он нахмурился, недовольный тем, что я напомнила, как однаждына лыжной базе он попытался — и потерпел неудачу — применить принуждение.

— А при чем тут избиение людей?

— Вот это загадка.

Тут Кристиана вызвали к «кормилице», а я пересталаобдумывать свои теории, отложив их до тех времен, пока получу больше информациии смогу что-то реально предпринять.

— Опять Алиса? — спросила я, увидев, к кому наснаправили. — Как это тебе всегда она достается? Специально просишь ее?

— Нет, просто думаю, что некоторые специальноотказываются от нее.

Алиса, как всегда, встретила нас с радостью.

— Роза… Ты все еще заботишься о нашей безопасности?

— И всегда буду, если мне позволят.

— Не слишком торопись, — предостерегла онаменя. — Побереги силы. Тот, кто слишком жаждет сражаться с не-мертвыми,может оказаться среди них. Тогда мы никогда больше не увидим тебя, и это былобы очень печально.

— Да, — сострил Кристиан. — Я каждую ночьплачу в подушку.

Я с трудом сдержала желание пнуть его ногой.

— Ну да, я не смогла бы бывать тут, если бы сталастригоем, но все же надеюсь умереть обычной смертью. Тогда я смогу посещать васв виде призрака.

«Как грустно, — подумала я. — Шучу над тем, чтосовсем недавно так меня тревожило».

Алиса, однако, не нашла в моих словах ничего забавного ипокачала головой.

— Нет, не сможешь. Тебя не пропустит магическая защита.

— Магическая защита не пропускает толькостригоев, — напомнила я.

Рассеянное выражение ее лица сменилось вызывающим.

— Магические защитные кольца пропускают только живых.Мертвых или не-мертвых — нет.

— Ну что, получила? — сказал Кристиан.

— Защита пропускает призраков, — сказала я. —Я видела их.

Учитывая умственную неуравновешенность Алисы, я была непротив поболтать с ней. Фактически это действовало освежающе — поговорить настоль животрепещущую тему с тем, кто не будет осуждать меня. Вдобавок сейчасона рассуждала вполне здраво.

— Если ты видела призраков, тогда мы не в безопасности.