— Что же вы? — я взмахнула рукой, приглашая его проходить дальше. — Присаживайтесь.

Шандор подошел, уже слегка осмелев, но все еще поглядывая на нас с мажордомом так, будто считал, что мы решили над ним подшутить. Но, оценив мой решительный вид, который я изо всех сил постаралась сохранить, он явно помрачнел.

— Позвольте, — начал, озадаченно кашлянув. — Я не намерен решать серьезные вопросы с сиделкой Маркуша. Пусть даже Альдор опрометчиво и назло всем назвал вас невестой.

— Ох, простите. Вы же не знаете, — не удалось обойтись без легкой язвительности в тоне, за что Рэзван уколол меня укоризненным взглядом. — Я уже больше суток как жена Альдора. И вовсе не на словах, как вы, верно, уже успели подумать.

Я подняла со стола развернутый лист бумаги и издалека продемонстрировала Шандору, отчего его лицо вытянулось, а после посерело, как будто его вот-вот хватит удар. С ощутимыми усилиями де ла Фиер взял себя в руки.

— У меня приказ принца, — заговорил нарочито уверенно. — На время отсутствия Альдора и невозможности ему приглядывать за братом, взять Маркуша под опеку и отвезти в свое имение. Боюсь, этому вы помешать не сможете. Офэми де ла Фиер — так к вам теперь обращаться?

— Если я ничего не путаю, распоряжение его высочества было составлено до того, как он узнал, что теперь о Маркуше есть кому позаботиться, — я постаралась не допустить даже малейшей дрожи в голосе, хоть сердце и колотилось страшно, обдавая меня ледяными волнами. — Теперь я имею на это полное право. И у меня есть изложенная под свидетельством защитника рода де ла Фиер Тибора Мадьяра, скрепленная печатью воля Альдора о том, что все дела, связанные с Маркушем, теперь буду решать я. И, позвольте, о том, как заботиться о мальчике, я знаю гораздо больше вашего.

Все же не выдержала, сглотнула сухость в горле — и Шандор тут же это заметил. Приободрился, ощутив мою неуверенность. А может, даже принял его за страх. Да, я боялась не выдержать напора. Не успеть разобраться с аргументами, которые начнет сыпать на меня де ла Фиер, и не успеть на них достойно ответить. И все же надеялась, что при случае Рэзван мне поможет. Он зорко следил за всем, что происходило на его глазах. Слушал внимательно — его цепкий недоброжелательный взгляд почти что на куски Шандора резал.

— Вы должны понимать, офэми, — тот даже вперед подался, — что в моем имении Маркушу будет безопаснее.

— Правда? — я приподняла бровь. — Ваше имение, кажется, находится гораздо ближе к тем землям, на которых сейчас разворачиваются тревожные и опасные события. Которые могут обернуться самой настоящей войной. Разве это его высочество не учел?

— Анделналт лежит дальше от границ королевства, — веско подтвердил Рэзван. — С одной стороны мы окружены горами. Здесь больше стражи, дозоров, чем в вашем «уединенном» имении.

— Оно надежно укрыто лесами, защищено рекой, через которую можно переправиться только по одному мосту. Через крепость, которая принадлежит отцу моей жены, — Шандор начал заметно злиться. — И не нужно пытаться навязать мне свою власть, которой на самом деле у вас нет!

— Вы тоже никто, — отрезала я, кажется, слишком грубо. — Ваша значимость для принца не больше моей, пусть вы и владеете землями. Пусть вы с рождения носите фамилию де ла Фиер. А все равно вами помыкают. Венцель, его советники, и все, кому Маркуш нужен. За какие-такие блага вы продали его? Своего племянника? За лишний клок земли? За его наследство, которое вам пообещал его высочество, а может, сам король?

— Я попросил бы избавить меня от ваших домыслов, — хмыкнул Шандор.

Мы все замолчали, когда пришел слуга с большим подносом, на котором поблескивал серебряный заварник с резной костяной ручкой и чашки — для ароматного чая, который вырастили в самой теплой провинции королевства. И, наблюдая, как мужчина расставляет все на столе, я невольно задумалась, а суждено ли случиться урожаю в этом году? Ведь войска Вантулуи наступают как раз с южной стороны.

Когда слуга вышел, оставив чашки наполненными темным напитком, который источал пряный аромат фруктов и насыщенного, горьковатого листа, Шандор вновь вперился в меня.

— Удобно принимать аргументы за домыслы, — вдруг усмехнулся Рэзван.

— На вашем месте я бы и вовсе помалкивал, — огрызнулся де ла Фиер. — Ваше слово тут и вовсе ничего не значит.

— Унбар Рэзван знает семью де ла Фиер, может, лучше, чем вы сами, — я неспешно скрутила лист бумаги со свидетельством нашей с Альдором свадьбы в трубочку. — Потому его доводы мне порой кажутся более весомыми, чем ваши.

— Я всего лишь желаю спокойной жизни для Маркуша, пока Альдор не вернется. А его возвращения я желаю не меньше вашего, — Шандор помолчал, скорбно сдвинув брови. — Или вы теперь, наверное, и рады были бы, если он не выживет? Наверняка успели убедить его, что сможете позаботиться о его имуществе лучше многих. И не останетесь в бедственном положении, если вдруг, не дай Рассветная Матерь, он не вернется. М?

Яростное торжество озарило его лицо. Как будто в момент этих абсурдных рассуждений он вдруг посчитал себя гением. Интриганом и прозорливцем высшей пробы. Я только покачала головой, когда он наконец смолк.

— Я не получаю от имущества Альдора ничего в случае его смерти. Для этого нами была подписана соответствующая бумага, с которой я готова ознакомить заинтересованных лиц. А прежде всего тех, кто вами управляет, чтобы ни у кого не возникло желания обвинить меня в корысти, — с превеликим трудом мне еще удавалось сохранить какое-то спокойствие, хоть вид Шандора, его перекошенного гневом и неведомой обидой лица неимоверно раздражал. — Я готова еще раз переговорить с его высочеством принцем Венцелем. Уведомить его должным образом о том, что теперь я имею право принимать участие в судьбе Маркуша. И тогда, возможно, мы еще вернемся к этому разговору. А пока... Маркуш останется в Анделналте столько, сколько понадобится. И в ваше имение я его не отпущу. А если вы будете упрямствовать, я вынуждена буду приказать страже выдворить вас отсюда.

Шандор подскочил так, будто его снизу ткнули иглой. Он придавил гневным взглядом сначала меня, а затем и Рэзвана, на лице которого ни один мускул не дрогнул. А я только вскинула подбородок, чтобы скрыть, как дрожат губы. Никогда еще мне не приходилось отстаивать чужую жизнь. Я и со своей-то не всегда хорошо справлялась.

— Смотрите, как бы вам это не вышло боком, дорогая. Альдор сегодня есть, а завтра его нет. И тогда вам придется совсем плохо, уж поверьте. И мы еще увидим, кого и откуда выдворят.

Он оттолкнулся ладонями от стола, на который оперся, нависая надо мной всей своей не тщедушной фигурой, и быстро вышел. Я вздрогнула, когда дверь хлопнула так сильно, что, кажется, где-то в соседней комнате что-то упало.

— Думаете, он может еще что-то сделать? — повернулась к мажордому.

А тот только руками развел. Значит, может.

Маркуш проспал почти до самого вечера, вышел на прогулку вместе со мной в ельник, по которому я за несколько дней уже успела соскучиться. По этому свежему, чуть влажному воздуху, острому от запаха коры и хвои. По этой ровной тропинке, которая вела в самую глухую зеленую глушь. По тихому постукиванию колес кресла о плитку на ней.