– Да это ты рехнулся. Как так можно? – попытался по-доброму вразумить его Ник. – Коль, я твой друг, я за тебя во всем, но сейчас… ты ее унизил.

– Что сейчас? – процедил Коля. – Поступаю не так, а, идеалист? Или ты просто решил почесать кулаки?

Зимин нахмурился, услышав презрительное «идеалист». Будто в лицо плюнули, а потом еще и грязной ладонью размазали. Сказал слово против – и твои принципы уже презирают?

– Ты решаешь все сгоряча, – сердито отозвался Никита. – Это глупо. А я ощущаю себя идиотом, потому что сам предложил Софке пойти и извиниться.

– Ну, молодец, что сказать. Удачно помог мне осуществить план по началу дрессировки, – усмехнулся Барабин.

– Ты меня подставляешь. Выставляешь полным моральным уродом, когда… – Ник схватил запястья друга, пытаясь оторвать их от ворота своей рубашки, но в силе да и в комплекции Коле он проигрывал.

– Я же сказал, идеалист. Черт, Зимин, слушай сюда. Заткни свои моральные принципы в жопу и помогай мне сломать эту девчонку. Из нее получится идеальная, во всем подчиняющаяся малышка, и я не собираюсь терять такую возможность.

– А если не помогу? У меня же «моральные принципы».

– Тогда я всегда могу показать, насколько их мало у меня, – заметил Коля, с садистским удовольствием заезжая кулаком другу в живот, а после отталкивая того от себя. – Понял?

– Нет, – упрямо заявил Ник, откашливаясь. – Чтоб тебя, перестань выпендриваться!

– То же и к тебе относится, правильный мальчик.

Едва ли не рыча, Никита кинулся к выходу в надежде еще найти Софию и хотя бы ее успокоить. Его разбирала злость, кровь кипела. Коля даже из такой поганой ситуации вышел победителем!

Помогать? Ну уж нет! Зимин заставит его одуматься.

* * *

– Думаю, нам надо все обсудить, – после пар заявил мне Никита, – составить хоть какой-то план.

Я осторожно кивнула, соглашаясь. Плана действительно не было, хотелось лишь, чтобы Коля понял: я – не размазня и выживу без него. Потому я и попросила Ника найти парня, который согласился бы хоть несколько дней поиграть роль моего бойфренда. Не всегда, а только перед Барабиным.

Но с Никитой… я покосилась на уверенно идущего рядом со мной однокурсника, которому, похоже, на щекотливую ситуацию было плевать. Играть влюбленную парочку с Ником было довольно странно. Они ведь с Колей лучшие друзья, с чего вдруг Зимин пожелал поучаствовать в моей авантюре? Но спросить я не решалась, а Ник с таким одобрением принял идею «мести», что становилось даже страшно.

– Какие у тебя были первоначальные планы? – когда мы уже выходили на улицу, вырвал меня из размышлений голос Зимина.

– Не знаю, – я замялась. – Просто притвориться парочкой? Коля всяко это заметит.

– Ну заметит, что дальше?

– Ничего, – фыркнула я. – Не знаю, что дальше. Просто заметит!

– Приревнует и придет просить прощения? – Ник потрепал меня по макушке, едва не стащив с головы шапку. – Так не получится, Софи.

Я пожала плечами, толкая тяжеленную дверь и выходя из вуза; сразу же поморщилась и получше закуталась в шарф. Сегодня опять шел снег. Белые хлопья, подхваченные сильным ветром, кружились в воздухе. Хотя какое там кружились – проносились! Вот как будет правильней. Холодные снежинки кололи лицо, оседали на одежде и пробирались за воротник. Холодно… Чтоб ее, эту зиму.

В отличие от меня Никита, похоже, погодой наслаждался. Он стянул перчатку и попробовал поймать на ладонь снежинки. Те, попадая на кожу, мгновенно таяли, оставляя лишь маленькие капельки. Ник следил за этим, будто за великим чудом. Сумасшедший! Теперь ясно, с какого перепугу он решил поставить под вопрос их с Колькой дружбу – свихнутый же на голову.

– Погода сегодня шикарная! – Зимин повернулся ко мне, даря улыбку.

Я кое-как растянула губы в ответ, подмечая:

– Ну, сегодня довольно ветрено…

– И что? Все равно ведь классно. Смотри, какой снежок. Пойдем прогуляемся?

– Но…

– А заодно все обсудим.

Возражения не принимались; Ник подхватил меня за руку и потащил в сторону соседней улицы – к парку. Безмятежный такой, довольный. Смешно, но Коля никогда не улыбался счастливо. Уверенно, ехидно, порой надменно, но вот так искренне – ни разу. Хотя, возможно, это просто мне не доставались такие улыбки.

– Ник, а Колька когда-нибудь улыбался так? – решилась я все же спросить, когда мы уже пересекли улицу и подходили к парку.

– Как «так»? – не понял он, хотя все еще сиял.

– Ну… не знаю… ладно…

Почему-то не было сил сказать «как ты». Зимин смерил меня подозрительным взглядом, но потом вдруг, понурившись, ответил:

– Знаешь, он вообще редко улыбается. Мы с детства дружим, сама знаешь, но Коля… он часто меняется. Отвернулся вроде бы на секунду, а с ним уже что-то не то. Не виделись пару дней – и понимаешь, что теперь это другой человек. С ним сложно… но мне Коля всегда был единственным близким другом. Потому и цеплялся так за него.

«Цеплялся». Слово покоробило сердце своей завершенностью. То есть, получается, теперь не цепляется. И почему все так? Из-за меня? Ох, зачем только втянула Ника в свои глупые проблемы.

– Но давай не о Барабине. Вернее, о нем, но не с той стороны. Ок? – сменил тему Ник. Я кивнула. – Отлично. Так вот, как я уже сказал, просто показывать пару деньков, что ты с кем-то встречаешься, – недостаточно. На Колю подобное точно воздействия не возымеет. Да, он заметит и разозлится, но…

– Да не разозлится он… просто увидит, что живу и без него.

– Эй-эй, не раскисать, солдат! – Ник щелкнул меня по носу. – Пробьемся. К тому же Коля точно разозлится, я-то знаю. Поэтому мы и должны не просто показать, но и увериться, что он увидел и запомнил. А потом показать «большее», чтобы закрепить результат. Нужно будет лишь подгадать, где и когда Барабин будет находиться, помозолить ему глаза и ударить по больному.

– В смысле?

– По «подчинению». Коля тот еще любитель, чтоб его все слушались беспрекословно. Нужно показать неповиновение приказу.

– А каков был приказ? – Я буквально офигела от такого.

– Приползти к нему на коленях и извиниться.

Нахмурившись, я обдумывала сказанное. Получается, выгоняя меня, Коля на самом деле имел в виду, что нужно вернуться, упасть на колени и просить прощения, обещая впредь подчиняться? А ведь возможно… он властный и уверенный в себе. Но…

– И хватит обдумывать данную идею! – От Никиты мои колебания не укрылись. – Это невозможно. Ну, если ты, конечно, не готова всю жизнь лобзать его ботинки.

Я помотала головой, поднимая глаза на Ника и понимая, что он читает меня, будто книгу. Хороши дружки, ничего не скажешь! Один любит командовать, другой и без слов прекрасно знает, что творится у собеседника в голове.