Поднявшись из подвала в гостиную, чтобы пообедать, первая магиня этого мира продолжила просматривать записи на кристаллах.

— Если ты не отложишь в сторону магический архив и не поешь спокойно, то я и тебя отстраню от расследования этого дела, — пригрозил Рэйс.

Аврора со вздохом отодвинула последний недосмотренный кристалл.

— Что-то они все-таки вынесли! Чего-то мы все не замечаем…

— Суп ешь!

— Ем.

Отказавшись от десерта, Аврора снова понеслась в подвал.

— Слушай, а вот этот артефакт в виде яйца — на записи в кристалле он стоит на какой-то подставке, а в описи про подставку — ни слова.

— Зачем же описывать подставку? Она нужна только для того, чтоб экспонат не скатился, а ровно лежал на своем месте.

— А в реальности эта каменная коробочка с выемкой есть?

Аврора быстро пошла по хранилищу в нужную секцию.

— Нет! Яйцо лежит в углублении стола, а коробочки под ним нет. Слушай… ну конечно!

Она резко обернулась к принцу, возбужденно сверкая зелеными очами.

— Как описывают артефакт? Вначале определяют время и место его создания. А если рядом лежат два артефакта? То итоговый, определенный магом возраст, будет средним для обоих. Но если рядом лежат два магических предмета, сделанных примерно в одно и то же время и в одной и той же местности, то при исчезновении одного из них никакие параметры не изменятся. Будет как в описи: те же двадцать тысяч лет и восточные равнины. Что для одного артефакта, что для двух таких похожих единиц. Конечно, магические возможности пары артефактов не такие, как у одного, — продолжала рассуждать Аврора, — но назначение артефакта определяют как? Правильно! Снимают его с подставки и исследуют. Так что в описи фигурируют только свойства самого «яйца», а они, конечно, не изменились. Подставку же никто и не думал на магические свойства проверять. Убеждена, что на ней и дополнительных охранок не стояло — они же на «яйцо» завязаны. Вот и ясно, почему сигналка при прикосновении не сработала и пропажу не удалось определить: унесли подставку, которая и была сильнейшим, но неучтенным артефактом.

— Причем двадцатитысячелетней и сделанной в восточных равнинах. А свойства и назначение украденной подставки нигде не записаны и никому не известны. Кроме самих похитителей.

— Точно.

В ранних осенних сумерках Рэйс Сартор провожал мисс Таис-старшую до дома. Из-за удивительно теплой и безветренной для начала ноября погоды было решено идти пешком: все-таки провести весь день в подземелье — не слишком приятное занятие, хочется потом и свежим воздухом подышать.

«И рядом с замечательной, умной и красивой девушкой пройтись», — признался себе Рэйс, а вслух рассуждал о книгах, пьесах и скором открытии новой экспозиции в историческом зале.

— О, точно! Насчет этой экспозиции: тебе ничто не показалось странным в мыслях советников на празднике? — никак не могла угомониться и забыть о хищении артефакта Рора.

— Нет, — нахмурился Рэйс, — а тебе что-то кажется неестественным в их мыслях?

— Какая-то мелочь, но я не понимаю, что именно, — вздохнула магиня. — Я еще подумаю. Завтра и послезавтра у меня в расписании стоят твои лекции, если что надумаю — скажу. — И Аврора зябко передернула плечиками.

Рэйс взял в руку изящную и нежную девичью ладошку и пустил поверх ее одежды поток теплого воздуха. Маги уже приближались к особняку Таисов.

— Спасибо, — поблагодарила Рора. — Хорошо быть очень сильным стихийником: и королевское хранилище быстро обокрасть можно, и девушку без особых затрат магии согреть.

Принц рассмеялся и ласково посмотрел на Аврору.

«Доната, скажи мне, что это не то, на что похоже», — попросила богиню Настя, наблюдая за теплой улыбкой кронпринца, ведущего ее старшую дочь за ручку к крыльцу. В сумерках было отчетливо видно, что Рэйс удерживает на плечах Роры мерцающий согревающий полог.

«Я ведь говорила, что мало знаю о магах и ваших премудростях в отношениях, — сказала богиня. — Ну ведет за ручку, так что такого, если девушка замерзла? Согревать легче при контакте».

«Надеюсь, других контактов между ними не было?»

«Ну что ты! Я помню, что стулья — вечером и после свадьбы!» — рассмеялась богиня и исчезла.

«Если Рэйс действительно увлекся Авророй, то помоги Изначальный этому миру! Местные божества с этой функцией не справятся…»

Глядя в окно, как Рэйс Сартор на прощанье целует Роре ручку и как при этом мило краснеет дочь (Аврора — и краснеет! Никогда в жизни с ней такого не случалось!), леди Таис понимала, что помощь Изначального точно пригодится. Жаль, что он ни во что не вмешивается.

Воскресенье выдалось насыщенным и плодотворным не только у старшей сестры — Эос тоже дома не сидела. Весь вечер и всю ночь она ждала звонка от Авара и утром наконец дождалась.

— Доброе утро, Эос. Я хотел бы встретиться с тобой сегодня. Во сколько можно к тебе заехать? — чуть неуверенно спросил Лютен, который долго убеждал себя, что недавние события не пригрезились ему на фоне отравления испарениями варева неустановленного состава.

— Заезжай, как сможешь, я никуда не планирую уходить, — пролепетала Эос, судорожно думая, не собирается ли любимый долго извиняться за вчерашнее и отрекаться от помолвки.

К завтраку Эос спустилась принаряженная в любимое платье и с красивой прической. Предупредив родителей, что едет гулять с Аваром, она выскочила на крыльцо, как только услышала стук колес по подъездной дорожке. Помахав на прощанье сестре, которая уже готовилась лететь во дворец, Эос подала руку лорду Лютену и села в его открытый экипаж.

По дороге в центр города молодые маги молчали: Лютен собирался с духом, чтобы все прояснить и убедиться, что грядущее счастье ему не пригрезилось, и Эос занималась тем же. Взглянув на сосредоточенную девушку, нервно закусившую нижнюю губку, Авар решился.

Взяв ручку любимой и нежно целуя ее, лекарь-маг сказал:

— Эос, я…

— Приехали, лорд-маг! На набережную, как заказывали. Кудыть далее поедем? — спросил кучер.

— Никуда, здесь нас пока подожди. — Лорд Лютен спрыгнул на плиты из белого мрамора, которым была вымощена набережная бурной небольшой речушки, протекавшей через центр Тавии.

Подав Эос руку, он помог ей спуститься.

Молодые люди медленно пошли вдоль реки. На небе вдруг разошлись набежавшие было тучки, и солнце яркими лучами осветило белый мрамор дорожки. Эос остановилась у заснувшего уже перед зимой куста шиповника, давно растерявшего свою пышную зелень. Вдруг прямо на глазах у нее куст дал почки, распустил светло-зеленые листики и расцвел красными розочками.