Позади и справа от нее загорелись фонари. Кто-то преследовал ее среди деревьев, другие ехали по дороге на машинах, стараясь обойти. Возможно, они хотели загнать ее в угол.

Салмагард резко свернула, побежала вверх по склону холма и выскочила на дорогу. Ближайший автомобиль вильнул и с грохотом вылетел в кювет. Она пробежала немного вдоль дороги, затем нырнула в деревья на другой стороне и прибавила скорости.

Может, у Адмирала уже и не было сил, но у Салмагард их было полно. Ей не нужны были стимуляторы. Зачем они ей, когда она была полна ярости и адреналина? Ни один химический препарат с ними не сравнится.

Минувший день был невероятно насыщенным. Теперь все изменилось и больше никогда не станет таким, как прежде.

Впереди из темноты возникла фигура, но Салмагард даже не сбавила ход – просто сбила его с ног, по инерции пролетев вперед.

Отчасти она была рада, что здесь не было оружия. Салмагард никогда не убивала людей в реальности и не хотела этого делать, но, окажись у нее в руке оружие здесь и сейчас, она не знала, что могло бы произойти. Все тренировки – лучшие тренировки в галактике – были здесь, прямо на поверхности. В конце концов, это было ее предназначение. Бесчисленные месяцы тренировок превратили ее в переговорщика. И больше половины из этих тренировок в той или иной степени были связаны с боевыми действиями.

Именно этого она и хотела.

Но эти люди… не они были нужны Салмагард. На кого она хотела наложить руки? На Уиллис и Фрибера? Да. Хотя нет… они действовали по приказу Идриса. А Идрис обслуживал своих клиентов. А его клиентами были… кто? Обычные люди.

Люди с другими ценностями.

Салмагард устала от других ценностей. Хотя нет, она устала от галактики. Она скучала по всему тому, что принимала как должное. Скучала по имперским правилам приличия.

Но даже Империя теперь не казалась ей идеальной, особенно из-за того, что они собирались сделать с Адмиралом. И она видела их на Базаре. Имперские туристы, люди, которые качали головами и смеялись над галактическими дикарями и их примитивным образом жизни и менее развитым чувственным восприятием. Салмагард видела, как они наблюдали за торговлей людьми, будто это что-то любопытное.

Она знала, что существовали плохие имперцы и хорошие галактики. Она знала, что не вправе судить, что хорошо, а что плохо. Это было позволено только Господу.

Господу и Императрице.

Но все это было неважно. Она выскочила из-за деревьев и помчалась по траве. Скорость давалась ей легко. Она привыкла быстро бегать. Каждое упражнение, каждая тренировка в виртуальной реальности были на время. Каждое действие оценивалось на эффективность и практичность. Каждое решение, каждый использованный патрон – все это должно было быть оправданно.

Салмагард видела огни поселения. Там было шумно и виднелось какое-то движение, но для Салмагард значение имело только то, что было у нее на пути.

Под искусственным ночным небом Сирила она чувствовала себя абсолютно одинокой. Эти галактики были созданы не для людей. По крайней мере, не для тех, кто негативно относился к покупке или продаже одного человека другим.

Так уж ее воспитали. Так считала Элис Эверли. Так считала ее семья. Так считали все великие мыслители и писатели.

Но разве Империя была другой? Они использовали Адмирала, а теперь, когда он им больше не был нужен, его статус, похоже, аннулировался. Он больше не был подданным или гражданином. Он был проблемой. Или еще хуже – недоразумением.

В этом Империя несильно отличалась от остальных.

Как могла Великая Герцогиня донести это еще более просто? Ее работы были недвусмысленными, их легко можно было понять. Любой ребенок мог прочитать и осознать, что она имела в виду. Она верила в свободу мысли и неоспоримое достоинство человека, вне зависимости от его расы или религии. Они считались основами эвагардской жизни.

Но все это были пустые слова.

На практике имперцы ничем не отличались от остальных. Только сейчас она начала это понимать. Не существовало законов природы или высшей силы, которая помешала бы плохим людям прийти к власти.

Императрица была всеведущей и всесильной, и неважно, насколько это было заметно. Однако она была не вечна. Она была всего лишь женщиной. Если вообще была настоящей.

А насколько всем известно, современная Императрица абсолютно не была похожа на ту женщину, которая объединила Землю много лет назад.

Некоторые эвагардцы были похожи на Салмагард. Некоторые – нет. Откуда ей было знать разницу?

Она не хотела возвращаться домой ко всему этому. Это был вовсе не дом.

Салмагард легко перемахнула через невысокий забор. Она избегала света и держалась поближе к домам, при этом не сбавляя скорости. Было уже поздно, все должны были спать, но огни горели, и в городке было движение. Поселение находилось в состоянии тревоги.

Ей было плевать. Салмагард продолжала бежать.

Неделю назад – нет, всего несколько часов назад – для нее не было ничего более ценного, чем Императрица и родной дом. Она и подумать не могла о том, чтобы никогда туда не вернуться. Жизнь вдали от Империи казалась не жизнью, а позором. Живой смертью.

Разумеется, Адмиралу однажды уже приходилось испытывать подобное. Лишь глубокая любовь к Эвагарду могла заставить его выполнять задания, которые ему поручали. Так просто приносить жертвы.

После уничтожения столицы, еще до того, как он встретил Салмагард, Адмирал знал, что его связь с Империей разрушена. Что он больше никогда не сможет вернуться домой.

Салмагард в жизни своей не ослушалась ни одного приказа. Ни от семьи, ни от наставника, ни на Службе.

А если бы ослушалась, то никто бы ее не спросил, хотела или не хотела вернуться домой. Она бы стала такой же, как Адмирал. У нее больше не было бы дома.

Салмагард свернула за угол в переулок, и справа на нее тут же напали. Она ответила, вложив в удар весь свой вес. Сломала напавшему ключицу локтем, однако он был не один. Салмагард побежала на ближайшего к ней соперника – всего их было трое, но ей нужно было положить их, прежде чем к ним подоспеет подмога.

Она резко изменила направление и со всей силы пнула в колено человека, стоявшего позади нее. Предвидев захват сзади, она въехала ему между ног, скользнула в сторону и жестоко ударила его по почкам, затем в висок, и он упал без сознания. На ногах остался только один противник, он отступал назад с поднятыми руками.

Салмагард яростно пнула его в живот, и он с грохотом рухнул на землю. Даже если он уже не мог бороться, мог рассказать остальным о ее местоположении. Но он не сможет говорить, если не сможет дышать.

Она побежала дальше, пытаясь вспомнить план поселения. У нее было не много времени, чтобы изучить его, но она помнила, что самая широкая улица вела прямо к шлюзу корабля.