– Ну, тогда в точности исполните всё, как д-договорились. Мыприехали. Дальше пешком.

Идти было довольно далеко. От Сокольничьего проспекта кОленьей мызе вела длинная аллея. Ехать по ней на авто, само собой, былоневозможно – в ночной тиши гул мотора переполошил бы охрану. Двигались молча.Каждый думал о своем. А может быть, об одном и том же, вдруг подумалосьФандорину. То есть об одной и той же…

Из-за низких туч, из-за тягучего дождика дороги было невидно. Фонарик зажигать Эраст Петрович поостерегся. В кромешной тьме дажеслабый отсвет виден издалека. Ориентировались по силуэтам высаженных вдольаллеи тополей. Шли хоть и рядом, но не в шаг. Вдруг Девяткин глухо вскрикнул иисчез – в буквальном смысле. Провалился.

– Что с вами?!

– Я здесь…

Голова в картузе возникла прямо из земли.

– Тут канава. Дайте руку…

Поперек дороги действительно зачем-то была прорыта узкаяканава. На проезжей части ее перекрывали доски, но на обочине, по которойдвигались сообщники, покрытия не было. Эрасту Петровичу повезло – он перешагнули не заметил, а нога Жоржа угодила аккурат в дыру.

– Ничего, я цел… – Ассистент кряхтя выкарабкался наружу. –Благодарю вас.

Маленький инцидент, кажется, не вывел Девяткина изравновесия. Эраст Петрович отдал должное крепости нервов бывшего сапера.Отряхивая одежду, тот задумчиво сказал:

– Еще недавно я счел бы это падение недобрымпредзнаменованием, сигналом нерасположенности Рока. Помните, я говорил вам, чтопривык свято доверяться фатуму. Но я пересмотрел свои взгляды. В том, что выперешагнули через канаву, а я упал, нет ничего фатального. Просто вы болеевезучи, чем я. Знаете, теперь я думаю, что никакого Рока не существует. Рокслеп. Зряч только Художник! Всё решает и определяет твоя собственная воля.

– Я более или менее того же мнения, однако, если вы ужепривели в порядок свой т-туалет, давайте двигаться. И ради Бога, смотрите подноги!

Когда вдали, посреди небольшой поляны, показался дом, тусклосветясь занавешенными окнами, Эраст Петрович сошел с обочины в кусты. Емухотелось поскорей окончить это нетрудное, но затянувшееся дело.

– Будьте здесь, – шепнул он Девяткину, оставляя его на краюполяны, за старой березой. – Вот вам мои часы, они с фосфоресцирующимистрелками. Ровно пять минут.

– Будет исполнено.

Жорж бодро взмахнул «наганом».

Сняв кожаную куртку и кепи, Фандорин остался в черномгимнастическом трико. Пригнулся, выбежал на поляну, потом вовсе распластался,пополз, отсчитывая секунды. На двухсотой он уже был на нужной позиции, впятнадцати шагах от крыльца, где скучал часовой.

План с выманиванием «пинчеров» был предельно примитивен, ноФандорин всегда руководствовался правилом: не нужно усложнять то, что нетребует сложности. Ему противостояли не шпионы, не диверсанты, даже не бандаубийц. Эти мазурики не привыкли вести войну, их поведение в критическойситуации легко предсказуемо. Очевидно, Царь не очень-то опасается прямогонападения – иначе не селился бы в таком глухом месте. Залогом безопасности онисо Свистом считают мобильность Конторы и отдаленность от городских кварталов.Тем большим сюрпризом для этих господ будет визит Сухаревских, которых онисчитают побежденными.

Не подвел бы только «театроцентрист»…

Не подвел. Когда Эраст Петрович досчитал до трехсот, изкустов донесся лихой свист. Молодец Жорж сумел исполнить сухаревский клич втрех разных регистрах, будто соловьев-разбойников было несколько. Именно так иповели бы себя люди Циркача, если б прознали, где находится Контора, и спьяну,среди ночи, решили поквитаться с обидчиками. Примчались бы на лихачах в парк,но по мере приближения к Конторе воинственность у них повыветрилась бы. На то,чтобы грозно свистнуть из кустов, куражу хватило бы, однако на открытое место,под пули «пинчеров» никто бы не полез.

Часовой слетел по ступенькам, вырывая из кармана револьвер.Похоже, Мистер Свист набирал молодцов не робкого десятка. В зарослях ударилидва выстрела – Девяткин вел свою партию безукоризненно. «Пинчер» тоже выстрелилнаугад. Слава Богу, не в ту сторону, где прятался ассистент.

А из дома уже выбегали остальные четверо, держа оружиенаготове.

– Где они? Где? – кричали дозорные.

Выскочил Мистер Свист – в подтяжках, без пиджака. Наверхустукнула рама. Это выглянул Царь. Он был в халате и ночном колпаке.

– Чепуха, Август Иваныч! – задрал голову Свист. – Сухаревскиес ума сошли. Сейчас мы их проучим. Пегий, остаешься на месте. Остальные,вперед! Надерите им задницу!

Четверо «пинчеров», беспорядочно паля, с криками, ринулисьвперед. Из кустов тоже грохнул выстрел – уже с некоторого отдаления.

– Тикают! Вон там они!

Затопали сапоги, затрещали ветки, и свора скрылась. Пальба ивопли начали удаляться. Пока всё шло идеально.

– Я вам говорил, Липков, – сердито крикнул сверху Царь. –Надо было гориллу эту, Циркача Сухаревского, вчистую вывести. Поднимайтесь!Потолкуем.

– Вчистую – это никогда не поздно, Август Иваныч! Выведем.

Но Царя в окне уже не было.

Свист озадаченно поскреб щеку. Кинул часовому по кличкеПегий:

– В оба смотреть. – И скрылся в доме.

Тем временем Фандорин подобрал удобного размера голыш.Искусством прицельного камнеметания Эраст Петрович владел в совершенстве еще сяпонских времен.

Глухой, сочный звук – и господин Пегий без крика или стонаповалился со ступенек. Профессия, которую он себе выбрал, сопровождалась разнообразнымирисками. Например, риском получить сотрясение мозга средней тяжести.

Беззвучно двигаясь, Фандорин проник в дом. Пробежалстоловую, оказался в кабинете.

«Нет, это не настоящее приключение, – разочарованно думалон. – Это какие-то записки сыщика Путилина».

Он взял с собой целый набор отмычек, для всех замков, нохваленые американские шкафы открылись первой же из них, самой элементарной.

Ну те-с, поглядим, что тут за тайны мадридского двора…