Сказав это, Горлов развернулся и пошел к волокуше с Клином, чтобы дать непромокаемую одежду Ренэ и узнать о состоянии изгоя. Старший погонщик проводил компаньона внимательным взглядом. Валик почувствовал, что в словах Горлова есть некий скрытый смысл.

Ренэ, как обычно, сидела возле волокуши с раненым и дремала, облокотившись на тюки.

— На вот. Накинь. — Бывший охотник протянул девушке прохудившуюся во многих местах накидку, похожую на свою. — Она ветхая, но другого ничего нет.

— Спасибо.

Двигалась девушка неуверенно после сна.

— Похолодало что-то, — негромко произнесла она.

— Да. — Горлов смотрел на Клина, который находился без сознания. — В этой местности начинает холодать. Дальше будет еще холоднее.

Его слова не очень ободряли.

— Давала ему воды?

Девушка кивнула.

— Сколько он так протянет?

Она подняла голову и посмотрела на Горлова.

— Ты давала ему идиот? Красный. Тот, что я тебе дал, — спросил Горлов вместо ответа.

— Да. Один раз. У него жар…

Бывший охотник присел и приложил руку ко лбу Клина:

— Скоро станет еще холоднее: следи, чтобы он не замерз.

Сказав это, Горлов снял сумку и, порывшись в ней, вытащил несколько тряпок. Некоторые оказались старой одеждой, некоторые — дырявыми одеялами.

— Держи. И не удивляйся тому, что увидишь впереди.

* * *

Стоявшие возле ограды два человека промокли до нитки из-за дождя, который начался под утро. Сначала оба не на шутку перепугались. Однако дождь шел обычный, без примесей щелочи или кислоты.

— Лучше бы нам двинуться скорее вперед, — сказал тогда Дин.

— Куда? — спросил Стреляный.

— Иди за мной.

Проводник стал быстро складывать маленький навес — плащ погонщика, под которым они устроились на ночь, и, поправив ношу, двинулся в редкий лес.

Они очень устали, когда выбирались из подземных коммуникаций, в которые сунулись, чтоб переждать щелочной дождь. Поэтому спали как убитые и не слышали, когда снова начался дождь. К тому же они не ели больше суток, и силы обоих были на исходе. Если бы в осадках содержались кислотные или щелочные примеси, оба могли бы получить ожоги дыхательных путей. Однако смерть им не грозила, поскольку проводник и погонщик укрылись под плащом Стреляного, соорудив из него импровизированный навес.

Ограда выглядела ужасно. Ее строили из чего попало. Использовались и бревна, и куски жести, и какой-то непонятный мусор. В некоторых местах высились охранные вышки, и на них сквозь пелену сильного дождя угадывались движения людей.

— Эй! — крикнул погонщик.

— Что нужно? — донеслось с ближайшей вышки.

— Отдохнуть и согреться!

— И рану обработать, — пробормотал Дин.

Они со Стреляным наскоро впрыснули обеззараживающее и перебинтовали руку проводника, но осмотр шамана все равно был необходим.

Некоторое время слышался только шум дождя. Проводник и погонщик даже решили, что их откровенно проигнорировали.

— Вы кто? — снова донеслось с вышки.

— Бродяги! Идем на север! Нам нужно только просохнуть и…

Отвалившийся кусок жести не дал Стреляному договорить.

Металл упал в грязь, подняв тучу брызг.

— Входите, — раздалось с вышки.

Их провели в общинный дом, существовавший в любом поселке. Здесь дневали и ночевали проходящие путники, а также те, кто не имел в том или ином лагере своего собственного места. Стреляный сразу протянул озябшие руки к горевшему очагу.

— О-о-о, — блаженно протянул он.

Более сдержанный Дин остался стоять за спиной погонщика. Он разглядывал постояльцев общего дома. Некоторые из них валялись на лежанках у стен. Немногие наблюдали за вновь прибывшими.

— Тут появлялись погонщики? — спросил, не оборачиваясь, Стреляный.

Человек, спустившийся со сторожевой вышки и приведший их в общинный дом, переводил взгляд с одного на другого.

— Один караван останавливался у нас на ночь. Не знаю, те ли это, кого вы ищете. — Человек держал в руке нечто вроде короткого вертела с насаженными на него кусками мяса.

Стреляный обернулся всем корпусом. Он не ожидал такой удачи, поэтому от удивления забыл про вытянутые вперед руки и так и остался стоять, держа их перед собой.

— Давно это было? — Дин поправил ремни, давящие на плечи.

— Два или три дня назад. Они предоставили нам кое-какие товары. Так далеко на севере нет ни одного святилища, и мы иногда терпим нужду в самом необходимом. На юг от нас только Фан. Как он?

— Мы идем от Тровича… А в каком направлении двинулись погонщики? — Стреляный, казалось, не слышал жителя поселка.

— На север. С ними был человек, непохожий на погонщика, и девка. Они прибыли с двумя ранеными. Одного они оставили здесь, а второго забрали с собой. — Говоривший оторвал кусок жесткого тянущегося мяса и стал медленно пережевывать.

Стреляный и Дин переглянулись.

— Если хотите, можете остаться в лагере. Нам сейчас нужны люди: мародеры покоя не дают. Наблюдатели то и дело их отстреливают. Да и контролеры чаще обычного приходят с севера, словно перед причиной…

— Где раненый? — перебил говорившего Стреляный.

Голос его задрожал: он словно почувствовал что-то.

— У нашего шамана. — Местный, одетый в буро-оранжевого цвета плащ, пошевелил такого же цвета усами.

— Мы можем взглянуть на него? — спросил Стреляный.

Человек расплылся в улыбке, обнажив темные порченые зубы:

— Это ваше право.

Он развернулся и двинулся к выходу из общего дома.

Стреляный пошел за ним следом. Откуда-то из темного угла раздался кашель, кто-то негромко и невнятно заговорил… Погонщик не сразу понял, что Дин пытается привлечь к себе внимание. Стреляный обернулся, не сбавляя шага.

— Да тихо ты, — зло прошипел проводник. — Иди, как шел, и не выдавай того, что сейчас слушаешь меня.

Стреляный еле заметно кивнул.

— Мы в лагере темных.

Погонщик еле слышно охнул.

— Этот тип сказал, что они постоянно подвергаются нападениям мародеров, но я не заметил ни одного тела вокруг. Возле общинного дома нет попрошаек, которые бы искали пропитание.

Дверь общего дома скрипнула, когда местный ее открыл и вышел под дождь. Это дало возможность Стреляному обернуться.

— Ну и что? — спросил он.

— Мне кажется, тут что-то не так. Так что будь наготове. Люди, которых я видел в общинном доме, не похожи на бродяг. Скорее это больные.