что, не сделай Локон этого ошибочного умозаключения, вряд ли она стала бы торговаться с Фортом и делать то, что больше всего ненавидела, – навязываться людям.

«Кажется, я знаю, как ты можешь покрыть долг, – написал Форт. – Продолжай так готовить каждый день, и я зачту все дни, что я тебя кормил. Один к одному».

– Это можно было бы расценить как вполне справедливую сделку, если бы кое-кто не использовал в качестве сырья для готовки мозги, успевшие протухнуть в нижнем ящике шкафа Улаама. Извини, Форт, но твоя еда ничего не стоит, какое уж тут «один к одному». Осмелюсь даже заявить, что за один мой ужин ты должен зачесть мне минимум дюжину твоих ужасных кормежек.

«Я не согласен с утверждением, что моя еда практически ничего не стоит, – написал Форт, добавив в ступку орехов. Скрюченными пальцами он довольно ловко держал пестик, то и дело прерываясь и постукивая костяшками по дощечке, которая теперь лежала на столе, а потому показывала слова на той же поверхности, на которой их набирали. – Всякая еда хоть сколько-нибудь да полезна. Конечно, если она не ядовита».

– Ядовитой твою стряпню не назовешь, – сказала Локон, – но она определенно стремится к тому, чтобы стать таковой.

«Между прочим, все эти дни она поддерживала в тебе жизненные силы. А жизнь – бесценный дар. Поэтому моя стряпня – в условиях, когда есть больше нечего, – не менее бесценна».

– Ну, моя жизнь не показатель, – возразила Локон, продолжая крошить мясо. – Капитан постоянно напоминает, что она ничего не стоит. А раз так, то и твоя стряпня ничего не стоит.

«Если твоя жизнь ничего не стоит, то и труды твои следует оценивать соответственно, – написал Форт, одной рукой работая пестиком, а другой набирая текст. – Выходит, и платить тебе следует по низшему разряду».

– Тогда мне следует поискать другой способ расплатиться с тобой, а то даже стыдно! – Локон схватила последний кусок хлеба и сунула в рот, прежде чем это успел сделать Форт.

«О луны!» – задохнулась Локон, уже успевшая начисто позабыть, каково это – есть, с великим трудом подавляя рвотный рефлекс.

Форт потер подбородок и усмехнулся:

«Ну хорошо. Каждый день с такой же качественной готовкой ужина – за два дня, что я тебя кормил».

– За пять, – сказала Локон.

«Три!»

– По рукам, – кивнула девушка. – Но ты никому не должен говорить, что эта стряпня – моих рук дело. Я не могу взвалить на себя еще и завтрак с обедом. У меня полно других забот.

«Экипаж заподозрит неладное. Где же это видано, чтобы завтрак и обед отвратные, а ужин королевский?»

– То есть еда все-таки отменная? – спросила Локон.

Форт замер, а затем ухмыльнулся:

«А я недооценил тебя!»

– Ничего, у тебя еще будет шанс исправить это упущение. Форт, ты человек находчивый, успокоить команду как-нибудь сумеешь. Скажи, например, что пробуешь новые рецепты, но время на эксперименты есть только перед ужином. И потом, если мы заставим эту печку работать как надо, то твои блюда, возможно, будут не такими…

«Нестандартными?» – написал Форт.

– Несъедобными.

«Что ж, тогда и впрямь по рукам! Надеюсь, ты согласишься заодно готовить и десерт? А то Дуги давно жалуются, что мой десерт невозможно есть – он плавит тарелку прежде, чем успеваешь занести над ним ложку. Все просят приготовить какой-нибудь другой».

– Что?! Они не только съедают все, что ты даешь, но и еще заказывают? Луны! Сколько же у Улаама в запасе порченых мозгов?

В отличие от неистово хохотавшей Энн, Форт смеялся от души и самообладания при этом не терял. Это был смех человека, которому без разницы, как к этому отнесутся окружающие.

«Я ошибалась, – осознала Локон. – Форт нисколько не боится проиграть торг и выставить себя на посмешище».

«Ну, что думаешь насчет десерта?» – спросил Форт.

– Мне нужен сигнальный пистоль, – сказала Локон, укладывая мясо в форму для пирога. – Разумеется, с зарядами. И разумеется, без лишних вопросов.

Форт окинул ее взглядом:

«Королевская Маска снова в деле?»

– Возможно.

«Это как-то поможет нам выбраться из затруднительного положения?» Форт кивнул в сторону кормы, где находилась каюта капитана.

– Надеюсь, что да.

«Что ж, тогда ты получишь сигнальный пистоль. В обмен на каждодневный десерт до конца нашего плавания».

– До тех пор, пока не доберемся до места назначения, – уточнила Локон.

«Даже не думал, что у нашего путешествия может быть какая-то цель. Любопытно. Ладно, договорились». Форт вытер руку и протянул ее Локон.

Она пожала руку, тем самым скрепив сделку.

«Спасибо тебе, – прибавил Форт. – Сердечное спасибо».

– За что? – спросила девушка. – За еду?

«За сделку. За то, как ты торговалась».

– Форт, почему ты так любишь торговаться? – спросила Локон, облокачиваясь на стойку.

«Я охотник по призванию, – написал Форт. – Каждая удачная сделка – предмет гордости для таких, как я. В особенности для моей семьи».

– Охотник? – недоумевая, переспросила Локон.

«Мой народ понимает этот термин несколько шире, – пояснил Форт. – С годами мы переосмыслили его значение, поскольку сообщество, состоящее из одних охотников на дичь, в прямом смысле слова обречено. Кто будет шить обувь? Печь хлеб? Проводить свадебные обряды? – Форт очистил дощечку и продолжил: – Когда мы достигаем совершеннолетия, каждый выбирает охоту себе по душе. Как и моя мать, я стал охотником за удачными сделками. О каждом достижении я пишу на родину; эти письма заключаются в рамочку и вешаются в нашем семейном зале».

– Ого! – воскликнула Локон.

«Ты впечатлена?» – рассмеялся Форт.

– Не то слово, – ответила Локон. – У меня есть друг, которому твоя история очень пришлась бы по душе. Надеюсь, вам однажды удастся познакомиться. А наша сегодняшняя сделка… попадет на стену почета?

Форт рассмеялся радостнее прежнего:

«Не хочется тебя расстраивать, но ты даже не представляешь, насколько эта сделка удачна для меня. Локон, ты ведь ела мою стряпню! Как же ты могла так продешевить? Да первый же кусок хлеба, что ты мне дала, стоил всех моих кормежек! И что самое смешное, ты не только пообещала больше, чем я рассчитывал получить, но и разрешила мне присвоить твои заслуги. Представляю, как Дуги ахнут, когда попробуют „мой“ ужин! – Форт подмигнул девушке. – Эту невероятную сделку я опишу аж на трех страницах. А теперь поторопись, Локон, – я хочу отведать еще и мясного пирога!»

41. Философ

Разбирать начиненный спорами сигнальный патрон, пока тебя отвлекают, не лучшая идея. Но надо признать, Локон и не собиралась отвлекаться. Это случилось само собой, как случается внезапная икота или энтропийный распад Вселенной.

Девушка корпела над жестким колпачком из вощеной бумаги на конце сигнального патрона, размышляла о