— Сладенький! Какие кудряшки! Какие глаза! Элла! — бунтует она. — И ты хочешь, чтобы я поверила, что он тебе даже не нравится?!

Я, дабы не отвечать ничего, принимаюсь есть свое пирожное.

— Пожалуйста, расскажи старушке Марго, было между вами хоть что-то?

— Маргарита!

— Что-о? Подогрей мои фантазии, ну!

Если бы она знала, что между нами, точно не простила бы мое молчание. Мне нужно освежиться. Сообщив об этом приятельнице, направляюсь в сторону туалетов. В маленьком ярко освещенном коридорчике сворачиваю к дамским комнатам, но даже до двери не успеваю дотронуться, как чья-то рука цепко хватает меня за локоть

— Иди-ка сюда.

— Ты в своем уме вообще? — злюсь я на Игната.

Он заводит меня в мужскую уборную и запирает дверь.

— Сейчас сюда будут стучаться, — говорю, теряя терпение.

Аскаров пожимает плечами. Он и впрямь ведет себя, как подросток. Я снова провожу мысленное сравнение его с Тимуром. Явно не в пользу Игната. Не могу понять, почему сердце бунтует, стоит только задуматься о чувствах к боссу. Он дурак, он ветреный и беспечный. Его нельзя любить, и я не люблю!

— Мне нельзя волноваться, — пытаюсь достучаться до его здравого смысла.

Игнат усмехается, делая шаги вперед. Я задницей прилипаю к столешнице, а спиной — к зеркалу.

— Я и не собираюсь тебя волновать, — отвечает он, запуская руку мне в волосы. — Только хочу подарить немного удовольствия.

— Игнат…

Он делает вид, словно задумывается.

— Я сказал «немного»? — очевидно же, забавляется. — Я имел в виду, много, много удовольствия.

Я сопротивляюсь, но спустя несколько попыток его губы все же накрывают мои. Бью Игната по рукам, в грудь, по плечам. Пробираясь под пиджак, царапаю торс через шелковую рубашку. Ему наплевать даже на то, что я попортила его одежду, он продолжает удерживать меня и душить поцелуями.

— Игнат, хватит, я сказала! — каким-то чудом вырываюсь, но ненадолго.

Поймав меня снова, он подводит обратно к столешнице и ловко оборачивает к зеркалу. Я смотрю на наши отражения: мое растерянное лицо и его довольная улыбка — первое, что бросается в глаза. Толкаю его локтями, но этому гаду хоть бы что!

— Игнат, уже не смешно, — предупреждающим тоном.

Вместо того чтобы ответить или отпустить меня, Аскаров скользит губами по моей шее и нагло наблюдает за реакцией в зеркале. Я трясу головой, волосы падают на плечи, но, удерживая меня одной рукой, другой Игнат аккуратно собирает «пучок», чтобы упростить себе доступ к телу.

— Никто и не шутит, — вдруг шепчет он так, что по спине начинают ползти мурашки. — Расслабься, принцесса. Я просто хочу дать то, что тебе нужно. Ты беременна, у тебя гормоны шалят…

Отталкиваюсь от столешницы и ударяюсь в Аскарова всем телом. Он отклоняет голову вовремя, поэтому не успеваю попасть затылком ему по носу. Блин.

— Так ты не такая уж и хорошая девочка, да?

Но потом его руки как-то… искусно двигаются по моему телу. Пальцы мягко нажимают на точки, о которых я и не подозревала. Словно вся я — сплошная эрогенная зона. Я дышу чаще, и мне безумно стыдно за свою слабость. Но ничего не могу поделать. Льну спиной к Игнату, запрокидываю голову. Он же сказал, у меня гормоны… Я не могу контролировать то, что происходит сейчас. Мое тело живет свою жизнь, отдельную от разума. Мозг прощается окончательно, когда Игнат подбирается к моей груди. Длинные пальцы будто играют на музыкальном инструменте. Я издаю пошлые звуки, больше не переживая о том, что мы в общественном туалете, а за столиком меня ждет Марго.

— Расслабься, — голос Аскарова выключает тревогу полностью.

Между пальцами он перекатывает твердеющие горошинки сосков. Изображение в зеркале размывается. Я перестаю узнавать нас в отражении, а затем глаза закатываются от удовольствия.

Ни с чем несравнимое блаженство… Никакие секс-игрушки не идут в параллель с мужской силой и властью над телом женщины. Черт возьми, колени подкашиваются, когда Игнат щипает соски. Это больно и одновременно очень приятно! Пьянящее возбуждение нарастает с бешеной силой, стекает лавиной к самому центру. Я выгибаюсь сильнее, кажется, готовая кончить в любой момент.

— Умница, моя девочка, — горячо произносит на ухо Аскаров.

Все равно, что он мой босс. Все равно, что я все-таки поддалась искушению. Игнат не оставил мне выбора. Я могу успокоить себя только тем, что он совратил меня. Хотя… Господи, я же не маленькая девочка! Пусть и не совсем осознанно, но я развратно извиваюсь в умелых руках.

Чувствую себя воздушной, невесомой. Игнат поворачивает меня лицом к себе, но мои глаза закрыты, поэтому я даже не сразу это замечаю. И то, что происходит дальше, доходит до меня не мгновенно. Ладони Аскарова оглаживают мои ноги, приподнимая подол юбки выше, выше. Очень высоко. Я размыкаю веки, когда он трогает мою талию, обхватывает ее.

— Что ты?..

— Ш-ш-ш…

Закинув одну мою ногу на столешницу, Игнат удобно раскрывает меня для себя и отодвигает в сторону ткань трусиков. Это становится таким шоком, что я уже готова опять отбиваться. У Аскарова другие планы: его язык касается пульсирующей точки, и это взрывает меня ощущениями. Я покоряюсь, уступаю, опираюсь о зеркало. Хватаюсь руками за края столешницы, пальцы впиваются в дерево. Игнат доводит до безумия, до сумасшествия, и ладони мечутся, натыкаясь на мягкие полотенца и холодный мрамор раковины.

Оргазм так близок, так близок, но кто-то дергает ручкой, стучит в дверь! Это будто отрезвляет, возвращает в реальность. Я совсем забыла, что Игнат заперся. По ту сторону мужской уборной два голоса хором возмущаются. Игнат разочарованно отодвигается, когда я в очередной раз даю ему отпор. Вся взволнованная, вспотевшая и раскрасневшаяся я смотрю на него растерянно, перепугано.

Он все расскажет Тимуру, да?

Поправляю одежду и понимаю, что сама не смогу утаить это. После следующего стука Игнат выходит за дверь. Он о чем-то говорит с недовольными парнями, я не разбираю слов. Однако они, похоже, уходят: я слышу удаляющиеся шаги. Аскаров возвращается сюда, когда я умываю лицо. Не могу поднять глаз. Так неловко, как никогда раньше.

— Элла, тебе не надоело быть такой упрямой? Мы оба знаем, что у тебя есть ко мне чувства, — говорит Игнат без тени веселья.

Он, как ни странно, серьезен. Отбросив полотенце, я выбегаю из уборной. Между ног мокро, лицо пылает. Что я скажу Марго?

***

Мама негодует прямо с порога:

— Элла, тебе вес набирать нужно, а не терять!

Я озадачена и немного потеряна после сегодняшнего, планировала провести остаток дня в одиночестве, но мама оказалась неожиданным гостем. Я сначала даже не соображаю, из-за чего она возмущается. Только спустя несколько секунд до меня дошло.