«Ой, что тут будет!» — мысленно ужаснулась я и бросилась ееотговаривать.

— Нет, не надо! — закричала я. — У меня все в порядке, и нестоит тебе волноваться.

— Еще добавь: «в твоем возрасте»! — рассердилась бабуля.

Мне стало стыдно.

— Кстати, выглядишь ты сегодня отлично, — неловко попыталасья исправить оплошность.

— Неужели так хорошо, что даже слышно по телефону? —саркастично спросила бабуля.

Ей всегда нравилось ставить меня в неловкое положение. Ясдалась.

— Один — ноль в твою пользу! — воскликнула я.

— Не преуменьшай, — рассмеялась бабуля. — На самом деле я ведусо значительным преимуществом: миллион сто тысяч триста девяносто девять. И всев мою пользу. Так что у тебя там случилось?

— Я же сказала, ничего.

— Тогда почему ты звонишь неизвестно откуда, когда в твоейквартире находится непонятно кто?

— Ошибаешься, я тоже нахожусь в своей квартире, — решила яне сдаваться ради блага страны и народа.

Но кто я против своей бабули?

— Положи трубку, — приказала она. — Наберу заново твойномер, и посмотрим, кто мне ответит.

Я поняла, что разоблачена абсолютно и дальнейшеесопротивление бесполезно, но и всю правду говорить тоже нельзя.

— Бабуль, я действительно звоню не из дома, — безвдохновения пискнула я. — Там происходят вещи, совершенно безопасные для меня имоей квартиры, но требующие присутствия работников службы безопасности.

Сказала и даже сама констатировала: «Есть над чемпризадуматься».

Но бабуля размышлять не стала.

— Муза, я сейчас же иду к Леону, и если он установит, чтомой телефон прослушивается, проси не проси, я приеду к тебе, — заявила она иповесила трубку.

Тут же раздался новый телефонный звонок. На этот раз звонилКоля.

— О чем вы так долго болтали? — сердито спросил он.

Пришлось оскорбиться:

— Слово «болтали» категорически неуместно, когда речь идет омоей бабуле.

Он извинился, я его быстро простила, но сообщила не беззлорадства:

— Готовьтесь встречать бабулю, а о чем мы разговаривали,наверняка ты знаешь и сам.

Однако Коля меня удивил.

— Представь, понятия не имею, — обиженно сказал он.

— Хочешь сказать, что телефон бабули еще не прослушивается?

— Ни в коем случае. Ни мой телефон, ни ее, поэтому я не знаюсодержания вашей беседы.

— Тогда вам не о чем переживать. Путешествие бабули зависитот этого немаловажного факта. У бабули есть приятель, который в курсе, какимспособом определить, прослушивается ли ее линия.

Коля проявил к моему сообщению слишком живой интерес.

— Ты знаешь, где этот приятель живет? — спросил он несколькогромче, чем следовало.

— Нет, бабуля держит его адрес в тайне. Как и внешность, ипрочее. Знаю имя, но вряд ли оно вам поможет. Бабуля зовет его Лео или Леон, нопо паспорту он может быть кем угодно: и Гришей, и Мишей. Если она узнает отЛео, что ее телефон прослушивается, обрати внимание, Коля, бабуля сядет за рульи через двадцать минут будет уже у меня. Имей в виду, у вас мало времени.Бабуля приедет со всеми вытекающими последствиями.

Что может моя бабуля, спросите вы?

И много и мало.

Смотря откуда на бабулю смотреть. Если взглянуть на нееиз-за границы, она кое-что может. Если из нашей страны: она дряхлая старухавосьмидесяти шести лет.

Когда-то работники КГБ от нее настрадались, теперь страдаютдругие структуры, пришедшие им на смену. Бабуля по-прежнему четко следит за тем,чтобы соблюдались права человека. Если не во всем государстве, то хотя бы натерритории ее роскошной квартиры. Поэтому она не ленится строчить жалобы во всеинстанции, если обнаруживает нарушение этих прав. Ее, возможно, не знает ещекое-кто из соседей, но во всех европейских организациях, во всех комитетах поправам человека и даже в ООН бабулю мою великолепно знают, так упорна она.

Видимо, Коля был хорошо осведомлен о привычках ивозможностях моей бабули, потому что он панически закричал:

— Муза! Немедленно успокой эту почтенную даму! Мы невторгаемся в личную жизнь склочных граждан! Ваш разговор никто не слушал ислушать не будет! Кроме вас самих, разумеется.

— Тогда вам не о чем волноваться, — успокоила я Николая. —Бабуля останется дома.

— Ты позвонишь ей?

— Когда?

— Да сейчас, черт возьми! Надо же знать, чем все этокончится, елки-палки, японский городовой, раздери ее в гриву и в хвост!

Как все же он нервничает, этот несчастный Коля.

Да-а, бабуля умеет заставить себя уважать!

Пришлось согласиться:

— Хорошо, я позвоню.

С полчаса набирала номер бабули, но трубку она не брала.

Коля усиленно мешал мне дозваниваться. Через каждые пятьминут он желал знать, с каким успехом идут дела. В конце концов я на негонакричала, и он, как настоящий мужчина, немедленно успокоился.

А я принялась крутить диск его телефона, набирая номербабули. Наконец мне повезло.

— Муза, дорогая, все в порядке, похоже, — удовлетворенносообщила бабуля.

И лишь в этот момент (к своему стыду!) вспомнила я протрубку.

— Бабуль, я же забыла сказать!.. — радостно завопила я, нобыла немедленно прервана. В трубке строго прозвучало:

— Муза, девочка, ты ведешь себя очень вульгарно, постарайсяэто понять.

Пришлось перейти на радостный шепот.

— Бабулечка, — прохрипела я. — «Данхилл»!

— Что — «Данхилл»?

— Я привезла тебе «Данхилл»! Настоящую английскую трубку«Данхилл»!

— Не говори глупостей, — рассердилась бабуля. — «Данхилл»тебе не по карману. Выбрось дешевую китайскую подделку, которую подсунули тебе,простодушной, бесчестные люди.

— Нет, бабулечка, настоящий английский «Данхилл» с двумябелыми пятнышками! А к нему топталки, ершики и даже консервированное молокоспециального состава для вымачивания трубок!

Я назвала цену трубки и молока.

Бабуля ахнула, но поверила мне. Бывают же чудеса!

— Муза, что еще ты купила в Париже? — строго спросила она.