Я перечислила все предметы. Не забыла про шубы идрагоценности. Бабуля моя ужаснулась.

— Муза, еду к тебе! — воскликнула она и бросила трубку.

Я снова набрала ее номер.

— Муза! Считай, я уже в пути, — с угрозой сообщила бабуля.

Я взмолилась:

— Бабуля, только не вешай трубку! Я не все еще тебедоложила!

— Хорошо, докладывай остальное, — снизошла добрячка бабуля.

Я позволила себе заявление:

— Ты лишаешь меня самостоятельности. Кази-меж погиб, но я неимею права тебе это говорить. Он открыл на мое имя счет в банке и положил нанего приличную сумму. Теперь я очень богата.

В ответ раздалось скептическое:

— Очень? Сколько на счете?

— Бабуль, даже мне этого знать не положено.

— Надеюсь, пока? — спросила бабуля.

— Конечно, пока. Я скоро узнаю. Ты — нет.

— Мне и не надо. Мне хватит того, что узнала. Кстати, яобязана хранить твои тайны?

— Понятия не имею. Думаю — нет.

— Ты, значит, точно не дома.

Я посмела признаться:

— Нет, бабулечка, нет.

— Как я могу тебя отыскать, мое солнышко?

— Меня не надо искать. Я не пропадала.

— Но позвонить-то тебе я могу? — рассердилась бабуля.

Пришлось выдать номер телефона квартиры Капитолины и Коли.Бабуля несколько успокоилась и спросила уже участливо:

— Деточка, как ты перенесла смерть Казимежа?

— Еще не перенесла. Еще переношу и очень страдаю, — шмыгнуланосом я и разрыдалась:

— Бабуль, родная, любимая, прошу, не задавай мне вопросов ине мешай. Беда пытается свить гнездо в нашем доме, но ты не волнуйся. Ясхватилась со злодейкой бедой не на жизнь, а на смерть. Клянусь, выйду из боя счестью, но победительницей. Клянусь, ты будешь мною гордиться.

Кое-кто обвинил бы меня в излишнем пафосе и преувеличении —кто угодно, но не харизматичка бабуля.

За годы общения с ней пришлось научиться выражать свои мыслипафосно и харизматично.

— Не буду тебе мешать, — с достоинством произнесла бабуля иеле слышно добавила:

— Да хранит тебя бог, моя глупая фантазерка.

Услышав гудки, я вздохнула с большим облегчением и повесилатрубку. Телефон тут же заверещал как сумасшедший. Я снова схватила трубку.

— Муза, ну что там? — плохо скрывая злость, спросил Николай.

— Кажется, пронесло! — воскликнула я.

Обессиленно он ответил:

— А меня даже дважды.

В трубке раздался звук потока воды из сливного бачка. Мнестало ясно, как ему нелегко, и все же я не вошла в его положение.

— Вы скоро убийц поймаете? Вы скоро найдете чертовуголограмму? Долго мне здесь сидеть? — набросилась я на Николая.

Он мгновенно повесил трубку. Я растерянно посмотрела наКапу, которая стояла за моей спиной и умирала от любопытства.

— Ну что? — спросила она.

Пришлось ей пожаловаться:

— По-моему, твой муж только что хамски меня использовал.

— Коля всеми так пользуется, — «успокоила» она меня, явноимея в виду себя.

Коля не ночевал дома этой ночью. Утром мы с Капой сидели накухне, «шмаляли» (одну за одной) сигареты и переживали (каждая о своем). Капепожизненно не давал покоя Коля, мне — моя лисья шуба. Приехав домой, ябросилась распихивать по шкафам содержимое сумок. Разумеется, впопыхах забылапроверить, так ли хорошо выглядит шуба, как уверял меня Коля.

Да и новые шубы хлопот не убавили. Теперь я всей душойболела еще и за них. Хоть пока и тепло, но возникали у меня опасения: а ну какэта дублерша вздумает в моих шубах пощеголять?

Очень мне этого не хотелось бы.

Капа сидела напротив и имела плачевный вид. Ее физиономия,вся в невысказанных претензиях, утратила последнюю привлекательность. Перья ееволос торчали жалобно и беспомощно, под глазами пролегла синева бессонницы,кожа приобрела землистый оттенок неудовлетворенности, между бровей появиласьморщина досады, а рот изогнула подкова мученической гримасы. Взгляд ее былмутен и зол, как у мужчины.

Пришлось мне сказать, из благих побуждений:

— Много куришь.

Она дернулась нагрубить, но вдруг погасла, уронила перья настол и зарыдала. Захотелось немедленно к ней присоединиться, но я зачем-тоспросила:

— Капитолина, у тебя есть подруги?

Она перестала плакать и, взглянув на меня удивленно,горестно сообщила:

— Женская дружба — это дружба змеи с черепахой. Знаешь, какчерепаха змею через реку перевозила?

Вынуждена была ответить:

— Не знаю.

— «Сброшу — укусит», — подумала черепаха. «Укушу — сбросит»,— подумала змея. И обе решили дружить до берега.

Я возразила:

— Я своих подруг очень люблю. Я всегда им помогаю. И онимне.

— Это все оттого, что ты некрасивая, — беззлобно заметилаКапитолина и зачем-то потащила меня в свою душу:

— Я в шестнадцать как расцвела, так он меня и приметил.Проходу, гад, не давал. В восемнадцать я вышла замуж. Фотографию видела?

— Да.

— Я там красивая?

Вынуждена была искренне констатировать:

— Просто блеск!

На лице Капитолины появилась пугливая радость:

— То-то же.

— Ты зря рано замуж вышла. Тебя это не украсило, — радикомпенсации добавила я.

— А кого замужество украшает?

Пришлось согласиться:

— Замужество украшает мужчин.

— Это точно, — глубоко вошла в суть вопроса Капитолина.

Я предложила:

— Давай выпьем.

Она оживилась:

— Давай! За мужа моего, за Колю! Чтоб словил всех враговнашей Родины и вернулся домой!

Мы немедленно выпили.

— В восемнадцать, значит, вышла я замуж, в девятнадцатьребеночка родила, — сказала Капа, деловито наливая по новой.