– Насколько мне известно, полиция тогда не проверяла «Ягуар» – ведь считалось, что Северин отправилась на автовокзал. Мне всегда не давал покоя вопрос, не отыскались ли там следы ее ДНК. Когда же ее тело нашли в колодце, я решил, что тут действует та же логика, только без «Ягуара».

– Погоди, ты никогда не думал, что та девушка на автовокзале – это Северин?

– Нет. Ты помнишь, чтобы за все то время, пока мы были там, она хотя бы раз пришла раньше одиннадцати утра?

Я задумываюсь и представлю себе Северин. Вот она в своем черном бикини выходит к бассейну. Через плечо – модная холщовая сумка, набитая всякой всячиной для серьезного загара. Одновременно я слежу за другой Северин – той, что сидит в моем кресле. Эта принимает позу поудобнее.

– Верно. Всегда ближе к полудню.

– Именно. А с похмелья и с разбитой головой? Сомневаюсь, что мы увидели бы ее раньше второй половины дня.

Я как-то об этом не подумала. Нет, мне следовало об этом подумать. Но я слепо уверовала в то, что Северин была на автовокзале, а значит, ее смерть не имеет отношения ни к одному из нас.

– Так что же все-таки с ней случилось? – спрашиваю я у Тома.

– Я думал об этом, – медленно отвечает он. – Модан сказал, что ее кости повреждены. Что может указывать на то, что ее сбила машина…

– «Ягуар»! – вскрикиваю я.

– Да, я тоже так подумал. Отец Тео сказал мне, что в поисках улик полиция осмотрела каждый квадратный дюйм машины. Он также сказал, что проверил в книжках, как долго распадается ДНК. Похоже, все зависит от условий. В идеальных условиях вроде льда процесс может занять миллионы лет, а вот в жару или на солнце он идет гораздо быстрее. С другой стороны, «Ягуар» всегда стоял в гараже, так что если на нем есть следы ДНК, то они должны неплохо сохраниться. Думаю, именно этим сейчас и занимается Модан: проверяет машину на наличие следов ДНК. Причем каждого из нас.

– Если там что-то и будет, так это ДНК Каро, Тео или Себа, – медленно говорю я.

– Да. Не знаю, правда, кого именно… И вообще, на правильном ли мы пути. – В его голосе слышится сомнение. – Это полная бессмыслица! Чтобы сбить кого-то насмерть, нужно жать акселератор до упора, а значит, это уже не несчастный случай. – Я вновь вижу Северин, все в той же черной тунике, с сандалиями, болтающимися на пальце. Только теперь ее настигает свет фар. Она удивленно оборачивается, вскидывает руку, в попытке прикрыть глаза и… – Полиция вполне может подумать, что самый очевидный мотив был у тебя.

Приступ ревности. Отвергнутая возлюбленная. Теперь нам известно гораздо больше, чем раньше, и вместе с тем мы даже не сдвинулись с места. Я по-прежнему главная подозреваемая. В моей голове крутятся кадры: Северин, словно тряпичная кукла, взлетает в воздух, падает на ветровое стекло «Ягуара» и разносит его вдребезги. Я смотрю на Северин, сидящую в моем кресле. Она даже не пошевелилась. Глаза закрыты, голова откинута на подушку, как будто она принимает солнечные ванны в тусклом свете настольной лампы и мерцании телеэкрана. Может, так оно и есть, в ее реальности…

– Как по-твоему, на машине могли остаться какие-то вмятины?

– Думаю, да. Хотя иногда при аварии бампер остается цел и все повреждения находятся за ним. Так что трудно сказать. Себ был пьян, он вполне мог уснуть за рулем и сбить ее. С другой стороны, он не фанат автомобилей. Я с трудом представляю, чтобы он вдруг решил сесть за руль.

– Тео? – Я вспоминаю про план Алины. Я не хочу рассказывать о нем Тому.

Он отвечает не сразу. Когда же наконец говорит, в каждом его слове мне слышится усилия над собой.

– С трудом себе это представляю. С другой стороны, кто бы мог подумать, что он пойдет служить в армию… – Том снова вздыхает: – Впрочем, Каро я тоже не представляю. Никого, если честно.

– Только меня. – Я откидываюсь на спинку дивана и бормочу: – Вечно только меня.

– Кейт. – Это скорее вздох, чем мое имя. – С тобой всё в порядке? – мягко спрашивает Том. – Я за тебя волнуюсь.

– Нет.

– Я…

– Алина хочет свалить всю вину на Тео, – перебиваю я его первыми же словами, что приходят мне в голову, прежде чем он попробует меня утешать. Потому что в этом случае я разревусь, а стоит мне разреветься, как меня уже не остановить.

– Что?

Я рассказываю ему про ее визит ко мне.

– О господи, – шепчет Том, когда я завершаю свой рассказ. – Но она права, – задумчиво добавляет он. – Это был бы идеальный выход. Не для того, чтобы спасти Себа, а чтобы спасти тебя.

Если честно, я не ожидала от него такого прагматизма.

– Ты бы согласился… ты бы пошел на это? – растерянно спрашиваю я.

– Если б у меня не было иного выхода? – Он серьезно задумывается над моим вопросом. – Пожалуй, да, пошел бы. Ради тебя.

Тронутая до глубины души, я закрываю глаза. Я готова разреветься. Том только что сказал, что, выбирая между мной и Тео, он выбрал бы меня.

– Когда все закончится… когда все это закончится…

– Что?

– Я не хочу, чтобы ты возвращался в Бостон, – шепчу я.

Он молчит. Он прекрасно меня слышал. Молчание затягивается на секунду, затем на минуту, на год, на всю жизнь.

– Скажи что-нибудь, – шепчу я в трубку и зарываюсь лицом в диванные подушки.

– Ты выбрала Себа, – шепчет он в ответ. – Я всегда буду помнить, что ты выбрала Себа.

– Потому что я не знала. Ты ведь даже не пытался, а просто взял и отошел в сторону. Как ты можешь меня в чем-то упрекать, если даже не пытался… – Еще одна секунда, еще одна минута. Его молчание становится невыносимым. – Можешь ничего не говорить. Подумай об этом. Тем более что меня в любом случае ждет французская тюрьма…

– Неправда, этого не будет, – перебивает он меня, но я делаю вид, что не заметила, и гну свою линию:

– Возможно, бессмысленно об этом просить. Но ты все-таки подумай.

– Я… – начинает он и умолкает. – Хорошо, я подумаю.

– Спокойной ночи, Том.

– Спокойной ночи, Кейт.

* * *

Утром я почти не могу взяться за работу. Спала я ужасно – один Бог ведает, когда мне в последний раз удалось выспаться. Я понимаю: это первый признак постоянного стресса, но в данном случае дело усугубляется тем, что мне регулярно мерещится призрак. Как бы то ни было, в девять утра я все еще в постели, не сплю, не шевелюсь, ничего не делаю, просто существую – и, что еще хуже, даже не вижу в этом особого смысла. Из моей апатии меня выдергивает звонок Каро. Оказывается, гордость – сильнейший мотиватор.

– Джулия сказала, что тебя еще нет на работе, и посоветовала мне позвонить тебе на мобильник, – бодро заявляет она. – Решила поваляться в постели? Надеюсь, я тебя не разбудила?