холме над грузовиком Лоусона, Изонсмит оценил ситуацию. В отряде тридцать три человека, из которых шестеро ранены, у двоих ранения тяжелые: Ник Уайлдер с простреленными ногами и Паркер с ранением живота. Один уцелевший грузовик, один исправный джип, один джип с пробитым баком и разорванной шиной. Воды и бензина хватит на триста с лишним километров, есть кое-какая провизия. Нет рации, нет запасных шин.

В шестидесяти километрах к юго-востоку, у Бир-Джерари на пути в Барку, остался еще один грузовик с запасом воды, бензина и провианта. Еще через двести двадцать пять километров находился LG-125, заброшенный с прошлого года аэродром Королевских ВВС. LRDG часто его использовала как точку рандеву. Во время предыдущих операций там обычно поджидали отставших. И еще через восемьсот километров к югу, за Песчаным морем, располагалась Куфра, где размещались штаб батальона «A» LRDG, 216-й бомбардировочная эскадрилья Королевских ВВС, а также гарнизон Сил обороны Судана.

Джек разделил наш отряд на автомобильную и пешую группы. На грузовике поедут шестеро раненых, водитель Уорбрик, штурман Дэвис и механик, возглавит группу военврач Лоусон. Сначала они возьмут курс на Бир-Джерари и захватят там припасы, потом отправятся на LG-125, где есть шанс встретить патруль LRDG. Если этого не произойдет, они без остановки двинутся вдоль края Песчаного моря (напрямик грузовик с шестью калеками его не преодолеет) и, проскользнув через оазис Джалу (мимо занятого неприятелем города), доберутся до Куфры. Маршрут примерно в тысячу сто километров длиной, если обойдется без происшествий, можно пройти за семь-восемь дней. Лоусон сомневался, что Паркер с раной в животе столько протянет. Сопровождать грузовик отправится один из джипов.

Остальные двадцать три человека под командованием Изонсмита со вторым джипом (на нем повезут запасы) отправятся в Бир-Джерари пешком. Там они заберут резервный грузовик и продолжат путь до Куфры. Я хотел пойти с пешей группой, но Изонсмит решительно отверг мою инициативу, заявив, что, хоть мое раненое колено и не помешало уворачиваться от итальянских истребителей, оно точно не выдержит шестидесятикилометрового броска до Бир-Джерари. Я подчинился, потому что колено уже довольно неприятно побаливало.

Вместе с новозеландским сержантом Джейк составил пофамильные списки обеих групп. Каждого вызывали отдельно и приписывали к одной из групп. Через час, в восемь вечера, все должны были отметиться у сержанта под деревом на вершине холма. Затем мы занялись подготовкой машин и грузов. В лесу уже стемнело. Нас посетили несколько арабов из ближнего кочевья и принесли нам молока; среди них был и мой приятель, владелец ослика. Хамид, юный триполитанец, захваченный Джеком в плен прошлой ночью, первый раз поел: шел месяц рамадан, и никакие увещевания не могли убедить Хамида принять пищу до заката. По обычаю мусульман путешественники освобождаются от поста, но Хамид, которому предстояла самая дальняя дорога в жизни, таковым себя не считал.

В восемь часов сержант провел перекличку и обнаружил отсутствие двоих. Не хватало Гаттериджа (водителя Джейка) и еще одного бойца. Оба были хорошими солдатами с немалой выслугой в LRDG. Их видели всего несколько минут назад, и кто-то слышал, что они обсуждали поход к шатрам арабов за яйцами. Я отправился вслед и расспросил местных женщин. Они видели двоих англичан, дали им яиц, а потом те двое удалились в сторону, противоположную нашему лагерю. Я во весь голос звал их в темноте, но ответа не получил. Придурки отправились гулять и ничего не слышали. Эти двое, оба усердные и толковые солдаты, никогда бы не покинули свое подразделение при нормальном ходе кампании, но сейчас, когда держаться своих было жизненно важно – а ситуацию они понимали не хуже всех остальных в отряде (тем более один из них был штурманом), – они решили прогуляться и насладиться вечерней прохладой. Я встречал подобное умопомрачение и у других солдат столь часто, что позже взял за правило в ситуациях вроде этой никого не упускать из виду. Мы выступили без них.

В путь тронулись безлунной ночью; Уорбрик вел «шевроле», а я – джип с доктором Лоусоном на пассажирском сиденье. Дэвис в грузовике прокладывал курс. Трястись по каменистому дну вади было мучительно. Мы сначала будто ехали вверх по ступеням, потом повисли двумя колесами в воздухе на скалистом карнизе, а затем застряли между двумя огромными валунами. Пробитое переднее левое колесо на моем джипе сильно осложняло управление, а при рывках бензин выплескивался из пробоины в баке, и мне приходилось доливать по нескольку литров каждые десять минут. Левое колено постепенно немело, и я с трудом выжимал сцепление, то и дело меняя передачу. Через час езды мы все еще не догнали пешую группу. Ее мы настигли лишь после того, как выбрались из вади на равнину. В этот момент у второго джипа, который тащился не быстрее, чем наш, лопнула шина. Я решил бросить нашу машину и отдать два колеса пешей группе, чтобы у них таким образом появилась запаска. Мы перевернули обреченный джип на бок, сняли два колеса, отдали Джейку. На бензобак своей машины мы установили зажигательную бомбу замедленного действия, а сами влезли в грузовик и отчалили. Поначалу мы слышали голоса пешей группы, но дорога стала лучше, и вскоре они отстали.

Дэвис, наш штурман, старался вести нас строго по компасу, и водитель как мог следовал его указаниям, но ночью сгустилась такая темнота, что впереди он видел ровно столько, чтобы успевать не врезаться в дерево или камень. Общую картину местности ему было не разглядеть, поэтому он просто вел машину вперед по прямой, пока не встречал какое-нибудь непреодолимое препятствие. В какой-то момент мы ехали по крутому склону холма под таким наклоном, что почти сваливались с сидений и опасались, как бы грузовик не опрокинулся, но в итоге все обошлось. Чуть позже мы едва успели остановиться на самом краю обрыва, отвесной скалы высотой около двенадцати метров, возвышавшейся над вади. Мы развернулись и долго катили вдоль извилистого края утеса, нашли спуск, сползли на дно вади и принялись карабкаться на противоположный берег. Приближался рассвет, и не было времени высылать вперед пешего разведчика: если до восхода мы достаточно не отдалимся от исходной точки, самолеты противника скоро настигнут нас – и прогулка окончится. Выкарабкаться из вади оказалось не так-то просто: на крутом склоне с каменными осыпями приходилось давать газу и при этом осторожно преодолевать торчащие валуны. Тяжелый грузовик раскачивался – передние колеса на камнях, задние в гальке, где они буксовали, выкапывая яму, которая постепенно придавала машине опасный крен. Неожиданно колеса нашли твердую опору (видимо, увязнув до самого основания скалы),