LG-125, поскольку надеялись встретить там один из патрулей, которые, как мы предполагали, время от времени посещают это место. Но, по нашим прикидкам, патруль не останется рядом с аэродромом дольше, чем на несколько часов, поскольку укрыться там вообще негде, а люфтваффе туда иногда наведывается. Если мы встретим патруль, они вызовут по радио самолет из Куфры, который за считанные часы доставит Паркера в египетский госпиталь. Если же мы не встретим никого, то нам придется самим добираться до Куфры, и Лоусон был уверен, что Паркер не переживет дорогу в восемьсот километров, местами очень неудобную и тряскую.

В тот день мы проехали больше ста шестидесяти километров. Устраиваясь на ночлег, я прикинул, что до LG-125 осталось не больше пятидесяти. Впрочем, я мог ошибаться, потому что Дэвис ревниво относился к своей навигации и уклонялся от моих вопросов. На моей карте аэродром отмечен не был, и мне приходилось полагаться только на память.

На следующее утро, 17 сентября, мы проехали два часа. Дэвис, следивший за спидометром, велел водителю остановиться, влез на спинку своего кресла и внимательно осмотрел горизонт. Позади, будто кильватерный след корабля, уходила вдаль оставленная нами колея, и больше ничего не было видно, кроме гладкой волнистой пустыни с мелким, как мука, песком, забросанным блестящими серыми валунами. От Бир-Джерари мы удалились на двести двадцать пять километров по азимуту в сто сорок градусов и, если верить расчетам Дэвиса, уже должны были попасть на аэродром. На деле мы очутились в другом месте, и Дэвис это понимал. Но он также знал, что от цели нас отделяют лишь несколько километров. Я, осмотревшись по сторонам, как ни странно, тоже проникся его уверенностью, хотя бесплодная пустыня вокруг оптимизма не внушала. Спустившись, Дэвис объявил:

– Скоро найдем.

– А что мы ищем? – спросил я, поскольку прежде на LG-125 не бывал.

– Хвост разбитого «харрикейна», воткнувшегося носом в песок.

По указаниям Дэвиса мы медленно проехали три километра строго на запад, затем еще три строго на юг, затем по три на восток и на север. Квадрат замкнулся, а «харрикейн» мы так и не обнаружили. Тогда Дэвис распорядился проехать по квадрату со стороной в шесть километров, и на середине второй стороны я похлопал его по макушке и указал на запад, где виднелось что-то непохожее на окружающую пустыню.

– Не оно ли?

– Может быть, – ответил Дэвис, приглядевшись.

Опасаясь, что поблизости могут находиться какие-нибудь немцы, мы осторожно подобрались к объекту. Да, это был «харрикейн», воткнувшийся носом в землю, а вокруг показались и другие разбитые и сгоревшие «бленхеймы» и «харрикейны». Убедившись, что достигли цели, мы сделали большой крюк вокруг аэродрома, так что на некоторое время он исчез из виду. Мы искали свежие следы колес, но ничего не нашли. Тогда мы смело пересекли летное поле и, отыскав в дальнем конце несколько старых землянок, в одной разместили раненых, а в другой обустроили врачебный кабинет для Лоусона. Паркер совсем ослаб, и доктор хотел заняться им в спокойной обстановке.

Врагов на аэродроме не оказалось, но и друзей поблизости не было. Выходило, что придется тут задержаться на несколько дней, а в таком случае нам не хватит продовольствия и воды. Я подумал, что на аэродроме получится найти какие-нибудь остатки запасов Королевских ВВС, которые стояли здесь прошлой осенью, а затем поспешно отсюда убрались. Вместе с Уорбриком я отправился на поиски. К Лоусону мы вернулись под вечер, обнаружив более четырехсот литров бензина (в нем мы не испытывали нужды), семь дюжин упаковок галет, двадцать две банки мясных консервов и девяносто литров воды. С этим добром, если понадобится, мы бы просидели тут пять-шесть дней, да еще и на дорогу до Куфры осталось бы. Лоусон решил задержаться на LG-125, пока жив Паркер. Состояние бедняги настолько ухудшилось, что пытаться везти его дальше на грузовике было немыслимо.

Мы собрали наши находки и свезли всё к землянкам. Затем подогнали грузовик к разрушенной казарме и замаскировали. Под камуфляжной сеткой механик принялся его осматривать.

Вскоре после заката мы услышали гул моторов нескольких машин. Затаившись, мы выжидали, а неизвестные посетители, судя по всему, разбили лагерь на противоположном конце аэродрома вне поля нашего зрения. С наступлением темноты мы увидели всполохи от разожженного костра. Где-то в половине десятого Дэвис отправился на разведку. Мы ждали, расположившись на песке возле землянок. Прошло больше часа. Мы решили, что наш штурман попал в руки противника. Ник Уайлдер предложил мне взять всех, кто в состоянии держать оружие, и атаковать вражеский лагерь перед рассветом, пока там будут спать. Предложение показалось мне разумным, и в половине одиннадцатого мы с Уорбриком, на которого я всецело полагался, отправились на разведку неприятельских позиций. Миновав последнюю землянку, я увидел темный силуэт, который двигался ко мне и махал фонариком. Я окликнул его, а он в ответ посветил себе в лицо. Это был Дэвид Ллойд Оуэн. Похоже, нашим бедам пришел конец.

Глава IV

Спасение

Задержало Дэвиса радио, которое он услышал на подходе к лагерю: кто-то настроил приемник на немецкую волну, и Дэвис, естественно, заключил, что наши соседи – немцы. И лишь когда радио выключили, он узнал голоса своих друзей из йоменского отряда.

Тогда я думал, что ребята Ллойда Оуэна оказались на аэродроме через несколько часов после нас лишь по воле случая. Я знал, что Оуэн со своими людьми участвовал в операции под Тобруком, и предположил, что в этот момент он просто возвращался в Куфру. Его самого я не спрашивал, поскольку не рассчитывал на ответ. Мы никогда не задавали вопросов о передвижении чужих отрядов, руководствуясь правилом «Чего не знаешь, того не выдашь». Мы не забывали про секретность и поддерживали информационную безопасность на приличном уровне. В общем, шесть лет я поражался совпадению, которое спасло жизнь Паркеру и увенчало наше идеальное приключение драматической развязкой. Но, как я недавно узнал, совпадение произошло вовсе не там, где я предполагал. На рассвете 17 сентября, в тот час, когда мы любовались ориксами, пешая группа Джейка Изонсмита столкнулась с родезийским отрядом Олайви – по чистой случайности. В результате в тот же день в 11:30 штаб LRDG в Эль-Файюме получил радиограмму: «Джейк и двенадцать человек нашлись. Доктор на одном грузовике и шестеро раненых сейчас должны быть на LG-125. Оттуда двинутся в Куфру. Направьте самолет для поиска. Детали позже».

Штаб радировал Ллойду Оуэну, который находился в Хатьят-аль-Этле, примерно в сотне километров от LG-125. Ллойд пустился на поиски и через несколько