«Привязал бы, взял бы грех на душу ради ее безопасности. Но где привязать, к чему? Стволы прогорают внутри, они уже непрочные. Любой может обрушиться, сделать ее калекой. И опять же этот дым, выедающий глаза, – чем дальше, тем его больше, в лучшем случае к утру разойдется чуть-чуть».

– Не привяжешь, я кусаться начну. Даже если ударишь, ничего это не изменит.

«Так уж прямо не изменит, – мысленно усмехнулся Забродов Вероникиной наивности. – Что она подразумевает под словом „ударить“? Пощечину?»

– Ладно, пошли.

Уцепилась обеими руками за его широкое запястье. Чумазая, перепачканная с головы до ног, но глаза блестят из-под челки счастьем. Русскую женщину хлебом не корми, только позволь самоотверженно кого-нибудь спасать.

– Пригнись, прячь голову. Ты мне в десять раз усложняешь задачу.

«Бесполезно. Она будет кивать и держаться еще крепче. Нашла себе смысл жизни на ближайшее время!»

Сквозь дымную пелену пламя выглядело не таким ярким, будто полыхало за экраном из матового стекла. Остров горел неравномерно, кусками.

По мере осторожного продвижения двух беглецов треск и жар то усиливались, то отступали.

Несколько раз в тумане мелькали фигуры спецназовцев, переговаривающихся по малогабаритным рациям. Забродов толкал Веронику вниз на землю и сам падал рядом. Теперь их без вариантов примут за преступника с заложницей, в этом она не ошиблась.

В очередной раз упав животом, Вероника вдруг тихо ойкнула и сдвинулась в сторону. Оказалось, мох и хвойные иглы здесь еще продолжали тлеть.

На тоненькой майке расползлись, прогорели дыры, в одной из них просвечивала чистая, белая, в отличие от всего остального грудь.

– Обожглась? – шепотом спросил Забродов.

– Нет, только вот майка моя от Версаче… – у нее нашлись силы пошутить.

Задрала низ майки, открыла живот, чтобы прикрыть сосок. Забродов хотел сказать, что не смотрит, нет ему дела до оголенной груди. Потом подумал, что обидит ее равнодушием, – пусть уж проявит стеснительность.

– Я сейчас в воду, а ты стой на берегу. Если кто вдруг вздумает стрелять вдогонку…

– Не морочь мне голову. Так легко ты от меня не отделаешься.

Пришлось Забродову смириться. С десятком врагов легче совладать, чем с одной упрямой женщиной.

– Поплывем под водой. Твое дело набрать побольше воздуха и уцепиться сюда, за пояс. Если я притормозил, значит можно аккуратно приподнять над поверхностью голову. Только не всю, иначе снесут. Всплывай лицом кверху, чтобы разом побольше вдохнуть.

* * *

После горячего, обжигающего воздуха чистые речные струи показались благословением. Оба скользили почти без усилия. Будто в рай попали и сделались невесомыми, заодно очистились от копоти и грязи.

Время от времени Илларион оглядывался. Вероника пока терпела с надутыми щеками и неестественно широко раскрытыми глазами. Все ее ухищрения с майкой пошли насмарку, в одной из прорех снова виднелась грудь. Волосы развевались, сделавшись чуть длинней.

Речная вода словно фосфоресцировала, здесь можно было во всех подробностях различить испуганно виляющих в сторону рыб – одиночных или сбитых в стайки.

Вот булькнули два больших, круглых пузыря, отделившись от Вероникиных губ. Выражение широко раскрытых глаз стало слегка испуганным. Забродов знаком показал развернуться лицом вверх и приподнять подбородок над поверхностью.

Вероника все сделала так, как от нее требовалось. Мысленно он ее похвалил.

Вдруг что-то загудело, вода как будто завибрировала. Он потянул ее вниз – похоже, приближалась моторка. Да, вон просматриваются облачка пены. И появилось боковое течение, сносящее в сторону. Спецназ обследует берега – на узкой кромке между водой и отвесными скалами в самом деле укрыться непросто.

Моторка унеслась дальше. Забродов позволил Веронике еще раз наполнить легкие и глотнул воздуха сам. Он помнил оба берега – левый и правый – с первой ночи, когда подлетели к острову.

Сверху они просматривались далеко вперед. Теперь он вспоминал рельеф, пока плыл по течению в противоположную сторону.

Километра через два между скалами появится просвет – в этом месте лес подступает вплотную к воде. Но кого-то с моторки там обязательно высадят ждать добычи – слишком подходящее место, чтобы спрятаться беглецу.

…Через четверть часа Вероника выбилась из сил. Даже просто держаться за пояс Забродова ей стало невмоготу. Илларион притянул «заложницу» на буксире к берегу и дал всплыть между валунов.

Ветер чуть ослабел, но был еще достаточно сильным, камни регулярно окатывались водой, будто один и тот же темный, но прозрачный язык облизывал их раз за разом. Брызги обдавали Вероникино лицо, плавающее на поверхности воды в обрамлении волос.

Она была счастлива. Мутная туча вместе с островом осталась позади, дымный, растянутый ветром шлейф тянулся высоко над головой, а здесь воздух был свежим и чистым. Она дышала жадно, почти пила его.

– Не замерзла?

– Ты что? Во мне еще столько жара и дыма, что я могла бы подо льдом к полюсу плыть.

– Когда надышишься, скажешь.

Оставаться здесь лишнюю минуту Забродову не хотелось. Бывший инструктор удивлялся немногочисленности спецназа и подозревал, что вот-вот сюда, в окрестности, доставят гораздо более крупное подразделение. Начнут прочесывать местность. Серьезнее повода не бывает – «главарь» ушел из-под носа, да еще и заложницу увел.

– Все, надышалась, хватит, сказала Вероника.

– Расслабься. Представь, что ноги и руки не твои.

– А чьи? – улыбнулась она и неожиданно спросила. – Откуда ты знаешь о моих женихах?

– Я все обязан знать.

– Понятно. Вопросов больше нет.

Долго ли еще плыть и что будет дальше, Вероника не спрашивала. Речная вода, чья поверхность казалась маслянисто черной, при погружении снова преобразилась. Течение стало чуть сильнее, скорость его складывалась со скоростью Забродова.

Прошло немного времени и уши снова уловили незаметную, нарастающую вибрацию. На этот раз не моторка, что-то другое. Водная среда искажала звук, как кривое зеркало – изображение. Забродов подозревал, что шум на самом деле другой по тембру и громкости. Биение ритма ясно свидетельствовало: приближаются «винты», вот совсем уже близко.

Если приспособили прожектора, верхний слой воды удастся просветить. И они с Вероникой окажутся как на ладони. Но сейчас еще рано уходить на глубину, столько она не выдержит.

Странная вибрация в воде усилилась. Далеко впереди засветилось желтое пятнышко. Оно стремительно вырастало, вытягиваясь по мере приближения в столб. Для большей надежности Забродов ухватил Веронику за руку. Резко потянул в сторону и вниз. На несколько секунд река озарилась до самого дна – оно сплошь заросло бледной травой, непрерывно колышущейся как волосы на ветру.