И тут же почувствовал новый совет — вправо! Парень совершил рывок, и опять вовремя — камни под его ногами разошлись в стороныи тут же сомкнулись, пытаясь поймать его в капкан.

«Словно гигантская каменная пасть! — мелькнула мысль в голове Никиты. — А сама стена — это не просто место, откуда можно обстреливать нападающих, как это бывало у нас на Земле. Нет, это одна огромная ловушка, чтобы защитники при помощи всех этих секретных механизмов могли перемолоть или хотя бы задержать атакующих город бойцов, использующих духовные техники».

Никита принял на блок еще несколько ударов, увернулся от еще пары ловушек, сжёг Красным пламенем добрую сотню стрел, а потом неожиданно осознал, что держится вполне достойно. Точно лучше местных защитников, которые хоть и были опытными воинами, но в отличие от парня не могли использовать силу духовного кристалла.

Клац! Молот столкнулся с мечом вражеского офицера, и оружие защитника крепости разлетелось на части — такова была сила удара, доступная сейчас Никите. Но не она была главным козырем парня. Все это время он не только сражался, используя все, чему научился на тренировках Арии или в своих стычках в подземном городе — он еще и словно видел себя со стороны. Опыт орков позволял ему оценить каждое мгновение боя словно через двенадцать разных камер, каждая из которых отмечала что-то свое, давала свои советы, помогала понять, как можно было сделать еще лучше…

Прошло всего несколько минут боя, а у Никиты возникло ощущение, что он сражается уже несколько дней. Причем это было не чувство усталости, а чувство опыта…

«Ты понял?» — парень неожиданно услышал голос дневника.

«Осторожно!» — Никита испугался, что через общие мысли информация о его наставнике сможет выплыть наружу.

«Не бойся, от такой мелочи как общая плоскость сознания я легко могу себя скрыть, — успокоила парня древняя книга. — Это же не глубокое знание, просто поверхностные мысли и ничего более. Но тем не менее польза от этого немалая…»

Дневник замолчал, давая Никите возможность ответить на свой первый вопрос.

«А сейчас точно самое время для подобных экзаменов?» — уточнил парень, отбивая очередную зачарованную стрелу и быстро оглядываясь по сторонам, чтобы оценить ситуацию. За последнее время они продвинулись вперед всего на пару метров, но продвинулись же… А значит, если не сдаваться, то победа обязательно будет за ними.

«Думать никогда не бывает лишним! — дневник отбил возражения парня. — Давай! Бейся и думай. Совмещать эти два процесса — это тоже очень важное умение! А то, видишь ли, есть такие люди: наработают себе рефлексы, а потом сражаются на одних инстинктах и даже стараются думать над тем, что творит их тело… Вот только так можно выиграть дуэль или небольшую схватку, но в настоящем бою, особенно с действительно серьезным противником, подобное поведение практически гарантирует поражение!»

Дневник замолчал, и Никита не мог не согласиться с его аргументами.

«Я чувствую советы других орков в бою, — начал размышлять парень, неожиданно сообразив, что, сказав сейчас «другие орки», он как будто сам себя тоже отнес к этому племени. — Я вижу себя их глазами, я переживаю каждое мгновение своего боя через призму их опыта… И в итоге я словно набираю этот самый опыт в несколько раз быстрее, чем если бы проходил через обычные тренировки и сражения».

«Не в несколько раз — в сотни, — дневник поправил Никиту. — Не забывай, что настоящий бой дает больше, чем самая лучшая тренировка. Но главное, что этот процесс можно еще сильнее ускорить…»

— Как?! — Никита не удержался и даже выпалил этот вопрос вслух.

«Ты сейчас только принимаешь чужую помощь, — ответил дневник. — Но ведь еще ты можешь помогать и сам. Протяни сознание к своим союзникам, переживай каждое мгновение не только своего боя, но и их… И тогда ты станешь еще сильнее».

Никита почувствовал, что дневник оставил его, но сейчас это казалось ему совсем не важным. Все мысли парня были сосредоточены на данном древней книгой совете… Потянуться к другим, попробовать прочувствовать и собрать и их опыт тоже. Это было очень страшно — парень опасался, что может утратить концентрацию, что, постаравшись ухватить как можно больше, он потеряет и то, что имеет!

— Но я не трус! — еще одна мысль, которая опять же невольно вырвалась у Никиты вслух.

А потом он решился и потянулся к сражающемуся рядом Ши-Гуну. Младшего То парень знал лучше всех, и поэтому идея начать именно с него показалась ему самой логичной… Первые секунды у Никиты не получалось по-настоящему почувствовать Красное пламя внутри другого живого существа, но потом он неожиданно смог разделить свое сознание и через мгновение уже как будто сражался одновременно сразу в двух местах. Это было тяжело… В висках начала скапливаться усталость, но в то же время парень чувствовал, что теперь не только слушает советы, не только наблюдает за Ши-Гуном, но и напрямую впитывает каждую стойку, каждый прием, что использовал орк…

«Работает!» — эта мысль начала биться в голове Никиты в такт его сердцу, а он тем временем подключился еще и к И-Хоу, потом к Пиньку, потом и к остальным краснокожим.

Это было одновременно и тяжелее, и легче. Сражаться везде, собирать чужой опыт и делиться своим.

«В левую часть груди!» — парень почувствовал, как у офицера, подкрадывающегося к И-Хоу, горит над сердцем темный артефакт, и тут же поделился этим со своим союзником.

Тот никак не ответил, но вот опасного противника расплющил, ударив молотом именно в указанную Никитой точку. И сражение продолжилось — а парень неожиданно осознал, что за последние несколько минут словно прошел через десятки и сотни боев, став гораздо сильнее, чем раньше.

«Кажется, я понимаю, почему орки такие хорошие воины», — в голове Никиты мелькнула еще одна мысль, а потом он неожиданно почувствовал резкую дрожь, пробежавшую по всему его телу. Мгновение ушло на осознание того, откуда пришел этот сигнал, а потом он увидел, что Пиньк не успел среагировать на очередную ловушку, и вырвавшиеся из-под камней лианы скрутили его руки, фактически подставляя под несущийся ему прямо в сердце меч обрадовавшегося стражника. Кажется, тот поверил, что они наконец-то смогут убить хоть одного из этих ворвавшихся на стену краснокожих.

На долю секунды Никита замер, оценивая, точно ли он все понял, и что никто из орков действительно не успевает помочь своему собрату. Но потом почувствовал легкую грусть — все прощались со своим старым товарищем, и парень осознал: орки поверили, что Пиньку не жить. Тот уже успел потратить свою активацию сердца духа, вложенного в протез, и сейчас у него просто не оставалось козырей в рукаве, чтобы хоть как-то изменить ситуацию.

— Глаурунга вам в ж…! — закричал Никита во весь голос, одновременно активируя свои крылья.

До этого он придерживал свою особую форму на крайний случай, но сейчас понял, что жизнь товарища — это как раз тот самый случай и есть. Щупальца-крылья вырвались из-за его спины и, меньше чем за секунду пролетев десятки метров, разделяющих Никиту и чуть отставшего от всех Пинька, пронзили все четыре удерживающие того лианы.