— ДА!!! — хором заорали Марьяно и Крус. Я вздрогнул от неожиданности и хотел было рыкнуть на мичманов, мол, чего так орать, но, увидев искреннюю радость обнимающихся людей, уже успевших заочно проститься с жизнью, не нашел в себе сил и лишь устало улыбнулся.

— Месье Хромов, я не помешал вам развлекаться? — голос Дюранта, чуть искажённый легкими помехами связи, был весел и бодр. — Насколько понимаю, ваша вторая группа как раз заканчивает вопрос с «Тайхо».

— Не буду врать, флот-коммандер, вы как раз вовремя. Я уж думал, вы про нас забыли, — глянув на вспомогательный дисплей, я увидел окончание драмы «Тайхо», его как раз добивали «Гринвуд» и «Виттер», подошедшие на «пистолетную» дистанцию. Шансов у авианосца не было. Вялое сопротивление бортового ПКО эсминцы подавили еще на подходе, и сейчас «Тайхо» стал просто гигантской километровой мишенью, которую можно было уничтожать любым способом. Хоть бей по нему орудиями основного калибра, хоть торпедируй. Командир корабля принял единственно правильное решение и сдался с соблюдением всех конвенционных предписаний. Я почему-то был уверен, что он в свойственной альтаирцам манере будет сражаться до последнего. Но нет. Оказывается, не все альтаирцы столь фанатичны.

— Согласись, Пьер, прекрасное зрелище, — оказывается, Дюрант ждал, не отключаясь, пока я изучал картину боя. — Чувствуешь запах победы?

— Я чувствую, что потерял корабль и полтора десятка отличных пилотов, сэр. Вот что я чувствую, — возможно, высказался я грубовато, но Дюрант, казалось, этого не заметил, лишь отмахнувшись.

— А ля гер… Пьер, тут ничего не поделать. Такая уж у нас работа, — тут Дюрант резко поменял тон с благостного на деловой. — Даю тебе четыре часа, чтобы собрать выживших и подлатать корабли, потом самым полным ходом двигай к судостроительному комплексу в квадрате RL18, там сам знаешь, что делать. В плане все указано. Работаем по третьему варианту.

— А вы, сэр? Ну, в смысле, «Несокрушимый»?

— А я отправлюсь принимать новый трофей. Как раз перегружу лишние спейсеры на «Тайхо», а то теснота эта уже порядком надоела. Будет у нас два авианосца, если альтаирцы какую-нибудь гадость, вроде отключенного или разбалансированного реактора, не выдумают.

— Сопровождение нужно, сэр? — я только сейчас обратил внимание на отсутствие эскортных корветов. — А что с «Рэмси» и «Гризби»?

— Нет, капитан, справимся так. «Рэмси» я отправил обратно на Дайнекс с сообщением для Прайда, надеюсь, он доберется. А «Гризби» в самом начале неудачно поймал несколько ракет, прикрывая нас от атаки эсминцев.

У меня вертелся на языке вопрос что именно Дюрант сообщил Прайду: «мы все умрем, передай моей жене и детям, что я их люблю» или «тут мелкие неприятности, сейчас разломаю авианосец с фрегатом и к 17.00 жду на чай». Но спрашивать я, естественно, не стал. Любопытство — штука хорошая, но не в общении со старшим по званию. Все, что нужно знать, мне сообщили.

К огромному сожалению, выживших с «Фостера» оказалось немного. Чуть больше десятка из ста двадцати с лишним членов экипажа. В основном — члены ремонтной бригады, которых выбросило в космос в скафандрах. Большую часть времени наши спасательные команды собирали трупы. До спасательных капсул никто добежать не успел.

Но были и хорошие новости. Удалось по маякам подобрать несколько сбитых пилотов, успевших катапультироваться. И еще более радостная весть пришла от Чейза. Оказывается, «Гринвуд» сумел найти и подобрать троих выживших пилотов из эскадрильи Харпера. По словам Чейза, все трое серьезно ранены, но жить будут. Я искренне надеялся, что среди выживших окажутся Харпер или Стражински. Но добиться от Чейза конкретики я не смог, тот сказал, что все спасенные в медотсеке, без сознания, скафандры сильно повреждены, как узнает имена, сообщит.

Закончив, насколько это вообще было возможно за столь короткое время, приводить корабли в порядок, я направил свой потрёпанный дивизион к Императорской судостроительной верфи им. Като Акинари, которую по плану адмирала Прайда нам предстояло разнести в космическую пыль. Учитывая присутствие там почти четырех тысяч работников, мне эта идея совершенно не нравилась, но, как любит говорить Андрэ Дюрант, а ля гер, ком а ля гер[25].

А вот и он, легок на помине. На экране появилось довольное лицо с лихо закрученными усами.

— Стар-коммандер Хромов, — с нарочитым официозом в голосе начал Дюрант, — приказываю остановить выполнение задачи и готовиться к прыжку в систему Дайнекс.

Похоже, удивление я скрыть не смог, и Дюрант ответил на невысказанный вопрос.

— Только что пришли сведения, что в точке «Браво» появились сигнатуры обоих альтаирских линкоров и еще двенадцати кораблей разных классов. План удался. Можем уходить. Мы выиграли битву за систему Дайнекс..

Четыре разноцветные луны освещали залив, рисуя на мерцающей водной глади причудливые узоры, отливающие то серебром, то бронзой, то загадочной синевой. Бархатная темнота теплой летней ночи мягким одеялом укутала тихий прибрежный городок, состоящий большей частью из пансионатов, гостиниц и частных вилл.

Несмотря на репутацию лучшего курорта Внутреннего сектора, здесь не было шумной ночной жизни. Местные фешенебельные отели и респектабельные рестораны были излюбленным местом тех, кто ценит в отдыхе тишину и изыск. Даже бары тут были, скорее, местом для знакомств, нежели шумных вечеринок. Первый раз, когда я попал в Грейсвиль, еще будучи выпускником военной Академии, здешние нравы мне показались скучными, а отдых пресным. Но через несколько лет я с удивлением понял, что скучаю по этим местам, и с тех пор стараюсь каждый свой отпуск посещать этот милый курорт, позволяющий расслабиться и отдохнуть от постоянного напряжения службы. Да, тут, мягко говоря, не дешево, но офицеры ВКС, как известно, люди достаточно обеспеченные.

Я сидел за своим любимым столиком на балконе и любовался ночным пейзажем. Через час должна зайти третья луна — Оливия, и тогда можно будет идти к себе в номер, благо, правительство расщедрилось на президентский люкс, и вид оттуда лишь немногим хуже.

Удивительно, как боевые действия и реальная опасность моментально развязывают кошельки даже самых ярых противников военных трат, и как быстро забываются былые упреки в чрезмерных запросах Флота. Всех участников битвы за систему Дайнекс щедро осыпали премиями и наградами, особенно, конечно, адмирала Генри Прайда, он сейчас вообще легенда Федерации, и редкие сводки новостей пройдут без упоминания его имени.

Ну и мне, конечно, тоже достался свой кусок славы, причем, в совершенно неожиданной для меня форме. Поскольку Первоуральск так и не вступил в войну, соблюдая что-то вроде настороженного нейтралитета, то мое происхождение решили использовать как средство пропаганды. Ну еще бы. В то время, как правительство Первоуральска медлит в нерешительности, его лучшие сыны выигрывают ключевые сражения войны. Смотрите, уроженцы Нового Авалона и Первоуральска рука об руку громят врага! И так далее, и тому подобное. За последние два месяца меня уже тошнит от этих слов. Сколько раз я это слышал и говорил в сотнях интервью, ток-шоу и аналитических программах… Не счесть. Но самое паршивое, что меня отозвали из действующего флота, и теперь я — живое знамя победы и нахожусь в заслуженном отпуске. Причем, так сильно «отдыхаю», что выпросил себе пару недель настоящего отпуска, чтобы отдохнуть от отпуска.