— Ты тоже избивал свою жену? — сердито спросилаКонни. Она была любимой дочерью и могла позволить себе подобнуюнепочтительность.

— Она никогда не давала повода для этого, — ответилотец. Мать подтверждающе кивнула головой и улыбнулась.

Она рассказала как муж отнял у нее свадебные деньги и дажене говорит, на что собирается их истратить. Отец пожал плечами и сказал:

— Будь моя жена такой гордячкой, я сделал бы то жесамое.

Так она и вернулась домой — немного растерянная, немногоиспуганная. Она всегда была любимицей отца и не могла теперь постичь егохолодного отношения к ней.

Но дон вовсе не был так безучастен. Он провел расследованиеи выяснил, на что ушли полученные во время свадьбы деньги. Он нанял людей,которые должны были следить за Карло Ричи и ежедневно докладывать Хагену, чтоделает Ричи на работе. Но дон не мог вмешаться. Как может человек бытьнормальным мужем, если он боится семьи своей жены? Подобная ситуация была бы несносной,и он не осмеливался вмешаться. Потом, когда Конни забеременела, он пришел квыводу, что его решение было разумным и что не следует вмешиваться в семейнуюжизнь детей. Конни тем временем жаловалась матери на непрекращающиеся побои идаже намекала, что дело может дойти до развода. Впервые в жизни дон на неерассердился.

— Он отец твоего ребенка. Кем может стать в этом миреребенок, у которого нет отца? — сказал он Конни.

Узнав все это, Карло Ричи почувствовал еще большуюуверенность. Теперь ему ничто не угрожает. Он даже похвастал перед своимисекретарями — Салли Рагсом и Кочем — что избивает свою жену, и заметил ихуважительные взгляды. Надо быть смелым человеком, чтобы так обращаться сдочерью великого дона Корлеоне!

Но Ричи не был так уверен в себе, знай он, что Соннисдерживает лишь строгий и недвусмысленный приказ самого дона не вмешиваться.Сонни боялся потерять контроль над собой и избегал встречи с Ричи.

В этот прекрасный воскресный день Карло Ричи был, однако,абсолютно уверен в себе и на всей скорости гнал машину по 96 улице Ист-Сайда.Он не заметил автомобиля Сонни, который в этот момент остановился возле егодома.

Сонни Корлеоне оставил свое надежное укрытие на аллее вЛонг-Биче и провел день в городе, вместе с Люси Манчини. Теперь он возвращалсядомой, причем спереди и сзади ехало по два телохранителя. Покончив со всемиделами в городе, Сонни решил заехать за сестрой и отвезти ее в Лонг-Бич. Онзнал, что Карло будет занят в игорном доме. Этот негодяй так скуп, что даже некупил Конни машину.

Он подождал, пока двое из его людей вошли в здание, а потомотправился вслед за ними. Он видел, как за его машиной остановились машиныостальных телохранителей. Сонни все время был настороже. Правда, существует небольше одного шанса из миллиона, что врагам известно его местопребывание, но ондолжен быть осторожен. Он научился этому во время войны тридцатых годов.

Сонни никогда не пользовался лифтами. Это настоящие капканы.Он поднялся по лестнице на восьмой этаж и постучал в дверь квартиры Конни.Возле дома он заметил машину Карло и знал, что сестра будет одна. Никто неотзывался. Сонни постучал еще раз и услышал слабый, испуганный голос сестры:

— Кто там?

Страх в голосе сестры поразил его. Его маленькая сестренкабыла всегда смелой и задорной. Что, черт побери, с ней случилось?

— Это я, Сонни, — сказал он.

Послышался звон цепочки, дверь отворилась, и Конни, рыдая,бросилась в объятья брата. Он от растерянности не мог двинутся с места. Потомон оттолкнул ее от себя, увидел распухшее лицо и понял, в чем дело.

Сонни хотел бежать вниз по лестнице вдогонку за Карло. В немразгорался огонь ненависти, а лицо было перекошено от гнева. Конни прижалась кнему и заставила его войти в квартиру. Теперь она плакала от страха. Она хорошознала своего темпераментного брата и боялась его. По этой причине она никогдане жаловалась ему на Карло. Теперь она заставила его войти в квартиру.

— Это я была виновата, — сказала она. — Язатеяла спор и хотела побить его, и тогда он избил меня. Он не хотел избитьменя так сильно. Я сама нарвалась на удар.

Тяжелое лицо купидона ничего не выражало.

— Хочешь поехать со мной к старику? — спросилСонни. Она не ответила, и тогда он добавил. — Я думаю что хочешь, ипоэтому заехал за тобой. Я был в городе.

Она отрицательно покачала головой.

— Я не хочу, чтобы они видели меня такой. Приеду набудущей неделе.

— О'кэй, — сказал Сонни. Он зашел на кухню ипозвонил по телефону.

— Я приведу врача, пусть осмотрит тебя, — сказалон, выходя из кухни. — В твоем состоянии ты должна остерегаться. Сколько месяцевеще осталось?

— Два, — ответила Конни. — Сонни, пожалуйстаничего не делай. Пожалуйста.

Сонни засмеялся. Когда он заговорил, на его лице появилосьвыражение жестокости.

— Не беспокойся, я не сделаю твоего ребенка сиротой дотого, как он родится.

Он поцеловал сестру в здоровую щеку и ушел.

Возле кондитерской на 112 улице, служившей конторой КарлоРичи, выстроился двойной ряд машин. На тротуаре возле стоянки отцыперебрасывались мячом с детьми, которых взяли с собой на воскресную прогулку.Увидев приближающегося Карло Ричи, они тут же оставили мячи и купили детяммороженое: чтобы те сидели тихо и не мешали. Потом начали лихорадочноперелистывать газеты, в которых сообщалось о первых забитых голах.

Карло вошел в большую комнату в задней части магазина. Два«секретаря» — низкорослый, худой, но сильный Салли Рагс и здоровяк Коч ждалиначала работы. Огромные расчерченные записные книжки лежали перед ними, и ониприготовились внести туда первые ставки. На черной доске были мелом выведеныназвания шестнадцати бейсбольных команд, расположенные по парам. Напротивкаждой пары был начерчен квадрат, в который записывались ставки.

— Телефон в магазине сегодня действует? — спросилКарло Коча.

Коч покачал головой.

— Нет, пока не подключен.

Карло подошел к телефону, висевшему на стене и набрал номер.Потом принялся записывать величины ставок, а Салли Рагс и Коч смотрели на негоничего не выражающим взглядом. Карло не знал, что им уже известны величиныставок, и они просто проверяют его работу. В первую же неделю Карло сделалошибку, которая является мечтой всех игроков. Он слишком занизил ставки исоздалось положение, при котором игроки могли поставить и вместе с ним и противнего, так что в любом случае были в выигрыше. Единственным, кто мог проиграть,был Карло. Эта ошибка стоила ему шести тысяч долларов и создала у донаопределенное мнение о зяте. С того времени каждый шаг Карло контролировался.