Обычно главари семейства Корлеоне не занимались стольмелкими практическими делами. От подобных дел их отделяло по меньшей мере пятьизоляционных слоев. Но заведование игорным домом было испытанием для зятя ипоэтому находилось под непосредственным контролем Хагена, дававшему ежедневныйотчет дону.

Теперь, когда ставки были записаны на доске, игроки встали вочередь возле задней комнаты кондитерской, чтобы записать свои ставки набланках, напечатанных в газетах. Некоторые из них смотрели на доску, не забываядержать за руки детей. Один из игроков, который обычно ставил на большие суммы,посмотрел на маленькую девочку, которую держал за ручку, и спросил:

— Кто тебе сегодня нравится: «Великаны» или«грабители»?

Малышка, которую зачаровали названия команд, спросила:

— А кто сильнее, «великаны» или «грабители»?

Отец засмеялся.

Начала образовываться очередь возле «секретарей». Заполнив очереднойлист бумаги, они отрывали его, заворачивали в него деньги и подавали Карло.Карло поднимался в комнату владельца кондитерской. Оттуда он звонил нацентральную биржу, сообщал ставки, а потом клал деньги в маленький стеннойсейф, замаскированный занавеской, сжигал лист с записями ставок и возвращался вкомнату.

Ни один из матчей не начинался в воскресенье раньше двухчасов дня, так что после первой волны игроков, в основном семейных, вынужденныхпосле сделанных ставок вернуться домой и вместе с семьями выехать на море,накатывалась вторая волна, меньшая по размеру, но куда более упрямая и смелая.Это были холостяки, которые ставили на крупные суммы. Именно они делаливоскресенье самым напряженным для Карло днем. Некоторые из игроков звонили спобережья, пытаясь отыграться на матчах второго круга.

В час тридцать поток игроков оскудел, и Карло с Салли моглипозволить себе выйти на тротуар перед магазином и подышать свежим воздухом.Проехала полицейская машина, но они даже не посмотрели ей в след. Игорный домплатил полиции большие деньги и отсюда опасность им не угрожала. Толькогубернатор мог приказать произвести обыск, но и тогда оставалось достаточновремени, чтобы быть предупрежденным и приготовиться к встрече гостей.

Вышел Коч и сел рядом с ними. Они посплетничали немного обейсболе и женщинах. Карло заметил, смеясь:

— Сегодня мне снова пришлось всыпать своей жене,показать ей, кто в доме босс.

— А живот у нее уже большой, а? — как бы междупрочим спросил Коч.

— А, я просто ударил ее несколько раз по лицу, —сказал Карло. — Ничего с ней не случится. — Он на минутузадумался. — Она думает, что может мне приказывать, а я этого не терплю.

Некоторые из игроков тоже вышли подышать воздухом,поговорить о бейсболе. Неожиданно дети, мирно игравшие в прятки, разбежались.Из-за поворота с визгом выехала машина и остановилась напротив кондитерской. Неуспел затихнуть скрип тормозов, как из-за руля выскочил человек, причем такрезко, что все замерли от страха. Это был Сонни Корлеоне.

Тяжелое лицо купидона искажала гримаса гнева. Не прошло итысячной доли секунды, как он держал Карло Ричи за глотку и пытался вытащитьего на улицу, но тот ухватился обеими руками за металлическую ограду и повис наней, пытаясь втянуть голову в плечи. Его рубашка порвалась и осталась в рукахСонни.

Затем последовала отвратительная сцена. Сонни принялсяизбивать старающегося сжаться Карло и проклинать его сдавленным от гневаголосом. Карло, несмотря на всю его силу, не сопротивлялся, не звал на помощь ине просил пощады. Коч и Салли Рагс не осмеливались вмешаться. Они решили, чтоСонни собирается убить Карло и не хотели разделить его участь. Дети, игравшие впрятки, начали было осыпать проклятиями, заставившего их разбежаться шофера, нотеперь стояли и с затаенным от страха дыханием следили за происходящим. Этобыли смелые ребятишки, но вид Сонни заставил их замолкнуть. Тем временем возлетротуара остановилась еще одна машина и из нее выскочили телохранители Сонни.Они тоже не осмелились вмешаться. Они стояли на страже, готовые защитить своегогосподина, если кто-то из зевак вдруг сделает глупость и бросится на помощьКарло.

Вызывала отвращение покорность Карло, но, возможно, толькоона и спасла ему жизнь.

Сонни наконец остановился, посмотрел на Карло сверху исказал:

— Грязный выродок, попробуй еще раз пальцем тронуть моюсестру, я тебя убью.

Эти слова разрядили напряжение. Собирайся Сонни убить Карло,он никогда не произнес бы подобных слов. Карло боялся посмотреть на Сонни. Онвсе еще держался руками за ограду, пока не послышалось урчание заведенногомотора, и Коч не сказал:

— О'кэй, Карло, идем в магазин.

Только тогда осмелился Карло выпрямиться и оторваться отограды. Он заметил презрение и отвращение в глазах ребятишек, которые неотрываясь смотрели на него. Несмотря на град полученных ударов, он почти непострадал; только немного кружилась голова. Он позволил Кочу взять себя подруку, отвести в заднюю комнату и положить лед на распухшее лицо. Страхпостепенно улетучился, но от пережитого его замутило, и он вырвал. Кочпридерживал его голову над раковиной, потом помог подняться на второй этаж иприлечь в одной из комнат. Карло даже не обратил внимания на то, что Салли Рагскуда-то исчез.

Салли Рагс направился к Третьей авеню, оттуда позвонил РоккоЛампоне и рассказал о случившемся. Рокко принял известие хладнокровно, но тутже связался со своим капорегиме, Питом Клеменца. Клеменца проворчал и сказал:

— О, иисус, этот проклятый Сонни и его запальчивость…

Из осторожности он предварительно нажал на рычажок телефона,и Рокко этих последних слов не слышал.

Клеменца позвонил в Лонг-Бич и попросил подозвать к телефонуТома Хагена. Хаген с минуту помолчал, а потом сказал:

— Пошли несколько людей на шоссе Лонг-Бича на случай,если Сонни задержится из-за пробки или аварии. Когда он сердится, он не знает,что делает. Очень может быть, что наши друзья уже знают, где он находится.

— Пока я пошлю людей, Сонни будет уже дома, —проворчал Клеменца. — Татаглия тоже.

— Знаю, — сказал Хаген. — Но если случитсячто-то непредвиденное, Сонни может задержаться.

Клеменца заскрипел зубами и позвонил Рокко Лампоне. Онприказал ему взять нескольких человек и выехать на дорогу, ведущую к Лонг-Бичу.Сам он выехал на своем любимом «кадиллаке» в направлении Атлантик-Бич-бридж.

Один из мелких игроков, который весь день без дела вертелсявозле кондитерской, тоже направился к телефону-автомату и позвонил связномусемейства Татаглия. Но семейство Татаглия не было готово к войне.

Война 1947 года между семейством Корлеоне и объединившимисяпротив него пятью остальными семействами Нью-Йорка дорого обошлась обеимсторонам. Усложняло дело требование полиции выдать убийцу капитана Мак-Клуски.В редчайших случаях полиция игнорировала мнение политических деятелей,защищавших интересы семейств Нью-Йорка, но это был именно такой случай.