– Смотри и учись, Асена.

В дверях появился Берон. Все еще без рубашки, он прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди. На его лице красовалась обычная ухмылка. Воздух в кухне постепенно становился все чище, но то, что я видела Волка сквозь поднимающийся дым, заставляло мое сердце биться быстрее.

Это чувство исчезло, как только рядом с ним появилась Амарис с растрепанными волосами и в ночной рубашке. Она бросила на Берона страстный взгляд и обняла его, осторожно коснувшись его руки.

Эта паршивка…

Она ошибалась, если решила, что я никогда не играла в подобные игры.

Явно раздраженный, Берон выпрямился, чувствуя себя неловко.

Амарис схватила апельсин из миски на дальнем столе, очистила кожуру, отделила сочные дольки и принялась медленно есть. Берон оттолкнулся от дверного косяка. Он двинулся к ней, и я затаила дыхание.

Он обогнул Амарис, взял два апельсина в руку и подошел ко мне.

– Хочешь прогуляться, пока Чейз готовит?

– Какая еще прогулка? – запротестовал самопровозглашенный эксперт-пекарь. – Ей нужно остаться, чтобы понять, как не спалить кухню.

Я взяла один из апельсинов у Берона и одарила его широкой улыбкой, наслаждаясь видом оскорбленной Амарис.

– С удовольствием.

Мы вышли наружу и прошли мимо обугленных остатков испеченных мной булочек, усеявших каменистую почву. Я была удивлена приглашением Берона.

– Прошлой ночью это ты укрыл меня и разжег огонь в камине? – спросила я, очищая апельсин.

Берон выбросил кожуру от своего в лес.

– Да, это был я.

– Почему?

– Потому что ты дрожала. – Он разломил фрукт пополам, оторвал одну дольку и принялся жевать так, будто ничего в мире его не волновало.

– Почему ты сам не спал? – спросила я. – Ты был так же измотан, как и я.

Берон ухмыльнулся.

– Никогда не видел кого-то настолько измученного, как ты прошлой ночью. Ты уснула в одежде и даже не потрудилась забраться под одеяло. – Берон замедлил шаг и повернулся ко мне лицом. – Люмос хочет поговорить с тобой сегодня вечером.

Совсем недавно я встретилась с богиней солнца, а теперь Люмос хотел меня видеть?

– Он упомянул, что именно хочет обсудить?

– Я в эти дела не посвящен, – ответил Волк, выглядя не слишком довольным данным фактом.

Настала моя очередь ухмыляться.

– Бог луны решил оставить секреты при себе?

– Он имеет на это право. Это означает, что разговор носит частный характер, – объяснил Берон.

– Ах. А Келум? Будет ли он посвящен в суть нашего разговора?

Берон покачал головой.

– Это останется между тобой и Люмосом.

– Хм.

Сол слишком расплывчато описала, как победить Анубиса. Она сказала несколько общих фраз и приказала не падать духом. Она дала мне надежду. Но тени, что жили внутри меня и те, что окружали книгу, спрятанную у меня на поясе, превратили мою веру в светлое будущее в песок, шипя, что одной надежды недостаточно.

– «Хм» – это все, что ты можешь сказать?

– Нет, не все. Что мне надеть на встречу с богом луны?

Берон рассмеялся, показывая ямочку на щеке.

Мы подошли к реке, где Волк сел на валун и стал ждать, пока я устроюсь напротив. Расстояние между нами заставляло меня чувствовать себя более комфортно и менее напряженно.

– Ты нервничаешь, – заметил он.

– Ничего подобного! – отрезала я, пытаясь расслабить плечи.

– Ты нервничаешь из-за встречи с Люмосом?

– Конечно.

Он улыбнулся.

– Он благоволит тебе. Нечего бояться.

После этого мы сидели в тишине. Мимо неслась ревущая река, заглушающая звуки того, как мы поедали наши апельсины. Закончив, мы смыли липкий сок с наших рук.

– Сол сказала что-нибудь обо мне? – спросил Берон.

Выглядеть беззаботным у Берона получалось примерно так же, как у меня печь.

– Возможно, – поддразнила я.

Волк выпрямил спину и наклонился вперед.

– Что она сказала?

– Это разговор, в который ты не был посвящен.

Берон выглядел взволнованным. Было слишком весело дразнить его, но я все же смягчилась и решила рассказать ему кое-что.

– Богиня сказала, что ты поделился с ней первым впечатлением обо мне в Доме Сумерек.

Кадык Берона дрогнул, и он впился пальцами в камень, на котором сидел.

– Правда?

Я кивнула и слегка улыбнулась.

Взгляд Берона скользнул к моим губам.

Я вспомнила еще одну вещь, о которой упомянула Сол. Прочистив горло, я сказала:

– Сол поведала, что, когда я умирала, несмотря на сущность Анубиса, что текла через меня и не давала ей видеть ничего, кроме зловония тьмы, ты видел меня прежней. Люмос тоже видел тени, верно?

Берон кивнул и закрыл глаза.

– Ты сказал ему, что то, что он видит, – неправда. Бог луны поверил тебе. Как ты сумел разглядеть меня, когда даже боги не могли?

– Я всегда видел тебя, Ситали. Анубис никогда не будет достаточно силен, чтобы спрятать тебя от меня.

Слова Амарис эхом отдавались в моей голове. Я не заслуживала Берона.

– Мы с тобой не такие уж разные. Оба отправились в сумеречные земли, чтобы защитить того, кого любим, – сказал Волк.

Я невесело рассмеялась. Мои длинные ногти впились в булыжник.

– Ты защищал Келума, а я пыталась причинить боль Нур.

Волк покачал головой.

– Я говорил не о твоей сестре, а о твоем сыне. К тому же ты никогда бы не причиняла Нур вреда.

– Но я пыталась, – возразила я, выпрямив спину.

– Это не так, – ухмыльнулся Берон.

– Стал бы ты превращаться в Волка и бежать через весь Дом, чтобы спасти Нур, если думал, что я неспособна причинить ей вред, – поддразнила я.

Он подался вперед, пока наши колени не соприкоснулись.

– Я никогда не говорил, что ты не способна на подобное. Просто теперь я знаю тебя лучше и могу сказать, что реши ты убить Нур, тебе бы это удалось.

Когда Берон приблизился еще сильнее, я отвернулась.

– Вот почему ты нарезала ягоды так крупно. Какое никчемное варенье ты приготовила. Его же невозможно было намазать на хлеб.

Крепко вцепившись пальцами в камень, я наблюдала за его губами, за вызовом в его глазах.

– Ты уже видел, насколько я «хороша» в готовке, – выдохнула я.