Мой ореол.

Он прочистил горло.

– Келум подумал, что, возможно, ты захочешь оставить его себе.

Я взяла ореол из рук Берона и позволила себе ощутить его тяжесть.

– Спасибо.

Я бы не надела его снова. Я больше не была Атеной Гелиоса. Но я могла бы отдать ореол Рейану, чтобы мой сын знал, кем я когда-то была, и мог подержать частичку моего прошлого в своих руках. Однажды я надеялась, что он узнает, что сделало меня тем, кто я есть. Хорошее и плохое. Чтобы мой малыш знал, как я любила его и как боролась за него, даже если часто терпела неудачу.

Падрен и Малия рассказали ему о Мерике. Погибни я от рук Анубиса, кто расскажет Рейану обо мне?

Подойдя к столу, я положила на него залитый солнцем ореол и прислушалась к тихому шипению теней. Ореол грозил им разрушением. Он был символ того, чего они боялись больше всего.

– Ты готова? – спросил Берон.

Я обернулась через плечо, чтобы посмотреть на него.

– Готова.

Он прочистил горло.

– Красивая – слишком слабое слово, чтобы описать, как ты выглядишь сегодня, да и всегда, Ситали.

Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

– Благодарю.

Мы спустились по ступенькам под свист волков. Амарис не присоединилась к стае, чтобы выразить свое одобрение, но по крайней мере она тоже была здесь. Берон ухмыльнулся, предлагая мне руку, и мы прошли мимо всех присутствующих, в ночь.

Люмос ждал прямо за деревьями. С того места, где мы стояли, огромные валуны каскадом падали в протекающую внизу реку. Между и над ними росли деревья, которые отказывались отдавать камням и дюйм земли, которую считали своей.

Берон спокойно взял меня за руку и сжал ее в молчаливом знаке поддержки.

– Я вернусь, когда он позовет меня.

Он собирался уходить?

Я знала, что разговор будет личным, но предполагала, что Берон все же останется рядом. Особенно учитывая, что однажды я чуть не спрыгнула с отвесной скалы.

Вместо того чтобы высказать свой страх, я сжала его руку в ответ.

– Спасибо.

Я не смотрела Берону вслед, но почувствовала, как он отдаляется, а затем исчезает.

Как только Сол окончательно ушла с небосклона, Люмос опустился так низко, что я могла видеть только его прекрасные шрамы. Триумф кратеров и порезов. Бог луны был прекрасным воином, и я задумалась, не получил ли он эти отметины, сражаясь с Анубисом в глубинах.

А потом… послышались шаги.

Я обернулась, и у меня перехватило дыхание: Люмос явился в образе мужчины. Он был поразительно похож на Берона и Келума.

– Я знал, что ты заметишь, – легко сказал он, засовывая руки в карманы брюк так же, как это делали Волк и Люмин. – Я ношу лицо их отца.

– Берон видел тебя в таком обличье? – едва слышно спросила я.

– Нет, это причинило бы ему боль. А я не хотел бы этого делать.

Темные волосы парня, в прядях которых виднелся намек теплого коричневого цвета, были влажными. Не как волосы Келума – черные, будто бы слегка припорошенные инеем. Мальчики унаследовали прямой нос отца. Берону же от него досталась соблазнительная ямочка на щеке. Однако изогнутые губы им явно подарила Вада.

– Сол говорила со мной от твоего имени, но я решил, что нам пора встретиться. Скажи мне, хочешь ли ты стать волком?

– Ты знаешь, что скрыто внутри меня. Если Анубис так силен, как все боятся, то превращение в волка, пока его сущность заперта во мне, – невероятно плохая идея.

– Только если ты позволишь ему использовать тебя. Превратившись в волчицу, ты станешь хорошим охотником.

– Если то, что сказала Сол, правда, моя сестра скоро умрет. Мне больше не нужно охотиться за ней. И я точно знаю, где найти Анубиса. Для этого не нужны охотничьи навыки. Я уже чувствую темного бога. Чувствую его запах.

Люмос выпрямился.

– Ты хочешь охотиться на него в той форме, которая у тебя есть сейчас.

– Да.

– Ты не можешь вводить Берона в заблуждение, Ситали. Он не бессмертен. Как и Келум. Как ты собираешься заманить темного бога в ловушку?

– Нур тоже может умереть. И я не собираюсь заманивать темного бога в ловушку, чтобы кто-то другой позже нашел способ освободить его. Я хочу, чтобы он ушел навсегда. У меня есть план, но мне нужна твоя помощь.

Бог луны слушал, пока я объясняла, что собираюсь сделать и чем, надеюсь, все это закончится.

– Если ты не хочешь, чтобы я втягивала Берона в это, мне нужно, чтобы ты разорвал парную связь. – Холодным взглядом, совсем не мигая, Люмос наблюдал за мной. – Это поможет нам отдалиться друг от друга. Узы привязывают его ко мне, а меня к нему. Он не сможет оставаться в стороне, пока мы связаны.

Лицо Люмоса сияло, как матовый снег в лунном свете, пока он обдумывал мои слова. Каждый шаг был рискованным и мог привести нас к поражению, но если мы выиграем… мы навсегда избавимся от Анубиса. Я видела по глазам бога луны, что он не уверен, смогу ли я совершить задуманное. Тем не менее, Люмос был готов пожертвовать мной, если и я была готова пойти на эту жертву.

– Заключим сделку, – предложил он. – Я сниму парную связь, чтобы ты могла выполнить свой план, но позже, когда пыльная буря уляжется, ты согласишься измениться и занять свое место в стае Берона.

– На такие условия я согласна, – ответила я. Тяжело сглотнув, я посмотрела на свои руки.

– Берон будет расстроен, – наклонил голову бог луны. – Потому что его сердце хотело этой связи.

Я моргнула, все еще глядя на свои руки, которые начала нервно заламывать.

– Неправда.

– Ситали… Я не видел твоего детства или юности. Я не видел, как ты превратилась в женщину. Но Сол рассказала мне о твоем отце и о воспитании, которому ты подверглась, после того как богиня солнца сбросила свою песчаную плоть. Я хочу, чтобы ты внимательно выслушала то, что я тебе скажу. – Я кивнула. – То, что твой отец учил тебя, что ты недостойна любви, неправильно.

Мне показалось, будто Люмос пустил стрелу мне в грудь. В глазах защипало.

– Он никогда этого не говорил. Он говорил много ужасных вещей, но не это.

– Ему не нужно было этого говорить, – мягко сказал Люмос. – Он заставил тебя почувствовать себя подобным образом, забрав из твоей жизни все то хорошее, что свидетельствовало о любви. Он горько ошибался, Ситали. Ты заслуживаешь того, чтобы любить и быть любимой, несмотря на причины и ожидания. Любовь выходит далеко за рамки традиций и опыта других людей. Ты заслуживаешь любви Берона. – Люмос по-отечески улыбнулся. – Именно из-за этой любви он увидел тебя, когда тень Анубиса затуманила зрение всех остальных. Даже Сол и я не справились с этим. Именно потому, что я чувствовал любовь Берона, я позволил ему спасти тебя. Без его любви укус не исцелил бы и не изменил бы тебя.