круглой платформе, опиравшейся на единственную колонну, что вырастала из плитчатого пола метров на пять. Вся эта конструкция почему-то копировала основание платформы на «шляпке» «гриба», на которой высились камеры.

Ни на какого андроидоподобного персонажа восточных сказок джинн не походил. С виду это был ажурный сгусток дыма и пламени, языки которого непрерывно извивались, прорастая друг в друга. Ни крыльев, ни лап, ни головы этот сгусток диаметром в полсотни метров не имел. Вообще казалось, что он не имеет отношения ни к живому существу, ни к созданному искусственно механизму. Но стоило сосредоточить на «костре» взгляд, как в душе рождалось чувство, будто он смотрит на гостя как жуткое исчадие Ада, угрожающее всему живому и жаждущее истребления!

Диана сглотнула горечь, машинально пытаясь попятиться. Но на спутника вид джинна подействовал не столь сильно.

– Спокойно, дружок! – проговорил он со смешком, обращаясь к пленнику. – Свои пришли. Мы только хотим тебя освободить. Ну-ка, посмотрим, устоишь ты перед уколом?

Помещение, освещённое только всполохами «костра», прорезал тонкий красный лучик. Но это был ещё не разряд суггестора, невидимый глазом, а всего лишь лазерный целеуказатель. Он упёрся в центр «костра» и погас, не вызвав никакой реакции заключённого.

– Понятно, – пробормотал Голубев, – тебя накрыли полем, и ты ни хрена не слышишь. Попробуем с другой стороны.

Модуль сместился левее относительно выхода тоннеля.

Повторилась та же процедура воздействия: лазерная трасса вонзилась в тёмную дыру между несколькими лепестками огня. Но и на этот раз реакции джинна не последовало.

Сознание Дианы начало плыть.

– Надо… возвращаться… – проговорила она жалобно. – Мы… погибнем…

– Терпение, мадам, терпение.

Модуль пролетел вдоль стены зала на два десятка метров дальше.

Сверкнул лучик лазера, нацеленный на вращавшееся и не теряющее формы дымное кольцо.

Голову Дианы обдало жаром.

Плывущий сам в себе «костёр» вдруг обрёл чёткую материальную структуру из пронизывающих друг друга «парусов» разного размера. Из отвердевшего дымного кольца выросла опухоль зеленоватого цвета, в ней прорезалась вертикальная щель, и на людей уставился самый настоящий гигантский глаз!

Диана вскрикнула, ощутив укол в голову, будто в неё вонзилась игла огромного шприца.

– Потише, потише, дружок, – произнёс Голубев с дрожью в голосе. – Никто не собирается делать тебе больно! Проснулся? Давай поговорим.

«Глаз» налился алым свечением, как настоящий глаз – кровью.

В голове Дианы родился скрежещущий голос, произнёсший фразу на незнакомом языке.

– Повтори по-нашему! – почти таким же скрежещущим голосом, но по-русски, проговорил Голубев.

Новая порция чудовищной речи влилась в голову Дианы, и она поняла, что это мыслеголос джинна.

Луч лазера упёрся в «глаз» пленника.

Сгусток «парусов» потрясла пульсация: он превратился в расширяющуюся дымную сферу, ударившую в просиявший купол защитного поля камеры. Преодолеть силовую оболочку сфера, однако, не смогла, сжимаясь в сгусток, но спустя несколько мгновений развернулась опять, и по искристо-прозрачному слою поля вдруг побежали трещины, словно это был стеклянный блистер автомобиля. Следующая же пульсация вообще покрыла сетью «трещин» почти всю полусферу капсулирующего поля. Что это была за субстанция, накрывающая пленника, Диана не знала, но её «трещины» породили у женщины сомнения в надёжности укрытия.

– Виктор… уходим!

– Он сейчас выйдет! – прохрипел Голубев в ответ.

– Безумец! Уходим!

– Погоди чуток… ещё немного… он будет наш!

Шар джинна ударил в сдерживающую его перегородку с силой сотен копров, забивающих сваи! «Стеклянная» полусфера затрещала.

И в этот миг в зале появились гости!

Из тоннеля, вьющегося спиралью вокруг центральной оси камеры, вылетел призрачный вихрь в форме перстня с пылающим изумрудом (так показалось Диане) и превратился в «голем». Под шлемом «одуванчика» послышался крик:

– Диана, держись! Виктор, забирайтесь в катер!

– Чёрта с два! – злобно расхохотался Голубев. – Не за тем сюда спускались! Она останется со мной, спасатель!

Ответная секундная пауза была красноречивей многих гневных слов.

Джинн в своей «колыбели» внезапно перестал делать попытки освободиться, замер, бурно дыша кристаллической «кожей». Из его торса снова вылезло бельмо «глаза», прорезалось щелью «зрачка».

На голову Дианы свалилась скала неприятных ощущений, едва не погасив сознание.

Контролирующий состояние пассажиров компьютер модуля начал судорожно искать способы успокоения их нервных систем, но отбить пси-атаку джинна был не в состоянии. Поэтому Диана пропустила мимо зрения несколько секунд, а когда пришла в себя, поняла, что Голубев решил покуражиться над экипажем «голема».

«Одуванчик» кружил под катером, стегая его ослепительными молниями разрядов, и хотя плазменные сгустки не могли пробить экраны «голема», казалось, что контрразведчик побеждает, заставляя противника маневрировать.

– Прекрати, Виктор! – с трудом выговорила Диана.

– То ли ещё будет, ой-ой-ой! – весело ответил Голубев. – Жаль, что в камере нет воздуха, я бы с удовольствием показал твоему женишку, кто здесь главный!

– А ты не отказывай себе в удовольствии, – раздался голос Дарислава. – Готов потанцевать на твоих условиях, только отпусти Диану.

– Отпущу, если победишь. Проиграешь – не обессудь. Только учти, в камере холодно, под минус восемьдесят, на замёрзнешь?

– О себе побеспокойся.

– Отлично, потанцуем! Мне говорили, фрау Забавная, что твой приятель хороший рукопашник, вот и посмотрим, чему его научили в академии спасателей, так ли он хорош на самом деле.

– Прекрати!

– Выходи первым, Волков!

– Выходим одновременно, по счёту «три».

– Будь по-твоему. Надеюсь, ты человек чести?

– В отличие от тебя, поэтому обойдёмся без лишних угроз и сентенций. И без оружия.

– Ну, совсем без оружия – это уже слишком, ведь ты, наверно, как и я, упакован в кокос?

– Обычный «космик». – Дарислав имел в виду костюм-трико, надеваемый под скафандр.

– Я сниму кокос, – презрительно пообещал Голубев. – Что у тебя есть из холодняка?

– Я сам, – усмехнулся Дарислав.

– Красиво сказано, но глупо. Давай на эммах.

– Хорошо, – согласился Волков.

Речь шла о ножах-мономоликах, молекулярная заточка которых превращала их в грозное оружие: они могли легко резать любой металл или керамику.

«Одуванчик» опустился на пол зала.

То же самое сделал «голем».

– Дар, не сходи с ума! – всхлипнула Диана, кусая губы.

Но её не услышали.

– Начали!

– Раз… два… три!

«Одуванчик» вздрогнул, выпуская пилота. Он оказался в унике, неплохо защищающем человека в экстремальных ситуациях. Правда, шлем он таки снял.

Из «голема» выпрыгнул Дарислав, на котором и в самом деле был только отсвечивающий серебром комплект-трико.

Диана попробовала взять управление модулем на себя, но Голубев при выходе заблокировал систему.

– Сволочь! – выговорила она с рыданием. – Дар, берегись!

Так как человек в безвоздушном пространстве мог находиться не более трёх минут (тренированный около семи), Голубев не стал ждать нападения противника и первым бросился в атаку. Сила тяжести в зале была меньше земной процентов на десять, поэтому он недооценил своего рывка, возносясь над полом на полтора метра.

Дарислав не преминул воспользоваться оплошностью противника, поднырнул под него и полоснул ножом по ногам Виктора, проделывая под коленями полковника два разреза.

Голубев сделал кувырок через голову, прокатился по полу, вскочил, обратив искажённое лицо к противнику: губы его искривились, глаза увеличились от бешенства. Скорее всего, он закричал, хотя голос трикстера был не слышен.

Дарислав сделал ложный выпад, снова метнулся под ноги Виктору и полоснул ножом ему над коленом, проделывая разрез на бедре.

Голубев крутанулся по спирали, начиная каскад приёмов в стиле новокитайского кунг-фу. Однако Дарислав хорошо разбирался в стилях восточных единоборств, культивируя русское боевое самбо,