«Че делаешь». Труп прятать надо, вот че! Кудаего денешь — белый день, все на борту! Пихают его спешно в рундук под койку. Аденьги вытаскивают, наконец-то, из карманов и, не удержавшись, спешнопересчитывают.

И тут распахивается, конечно, с треском дверь— притопал злобно тот, от трапа:

— Че это у вас?

А на столе — рваные кучки денег всех странразложены, и рубли тут же. Идет скрупулезный подсчет и определение достоинстваотносительно рубля и доллара.

Выпучились друг на друга.

— Вы че, бухали? — Смотрит на три стакана. — Аеще кто был?

Отвечают:

— Э-э-э-э-э…

Глядит он на эту картину, и мозгамиперегретыми с усилием шевелит.

— Бизнес? А меня — дурачком? Суки. Л-ладно!

Вот зараза. Стукнет еще из зависти, раззвонит!

— Я пошел. Со старпомом сами разбиратьсябудете.

Вздохнули тяжело:

— Вот тебе один фунт за один час вахты. Знайнашу щедрость. А теперь иди, постой еще семь минут для ровного счета. Будьчеловеком.

А тот с разгону беспроигрышно выставляетультиматум:

— Ще-едрость… Возьмете в долю — постою, так ужи быть.

— Что-о? Мало?!

— А что — много?

Жадный матросик попался и наглый. Если воттак, ни за здорово живешь, отваливают фунт — значит, очень им надо. Значит,можно потянуть больше. Засовывает он этот фунт в карман подальше и повторяет:

— Давай по-честному. Кто все это время у трапапарился? Значит, вхожу в долю. — На треть претендует, бродяга!

И глядя бессильно на алчущую и потную егофизиономию, вдруг разражаются они нервическим хохотом:

— Так — в долю хочешь? На троих?

— Хочу!

— Ха-ха-ха! Ох-хо-хо-хо! Полную треть?

— Да. По-честному. А что?..

— Ха-ха-ха-ха!..

— Да вы че гогочете!

— Ну, выдай ему его долю!

Выдвигают рундук и показывают ему труп.

Тот сереет и отваливает челюсть. И при видеего остолбенения они опять истерически закатываются:

— Хотел на троих? Заметано! Так теперь искажем.

— К-кому ск-кажете?..

— Ох-ха-ха-ха!.. «К-кому, к-кому!» Прокурору,тля!

— М-м-мужики, вы ч-чего… Это ч-что…

— Это? Ой, а что это? С утра не было.Ха-ха-ха!..

— Дак вы-вы-вы…

— Нет уж, не вы-вы-вы, а мы-мы-мы. Ты чего,грамматику в школе не проходил? Кто на стреме стоял? Кто треть требовал?

— Точно. Мы ребята добрые.

— И справедливые. Получай заработанную треть!

— Да вы как?..

— Молча, тля. За шнурочек.

— Какой шнурочек?

— Специальный. Который он сам себе на шеюнадел.

— Как? Дак а чего? теперь-то?

— Дак а теперь-то ничего. Бабки на троихделить.

— А его чего?

— А ему теперь чего. Морской закон суров:кирпич на шею — и за борт.

— А где кирпич-то взять?..

— А вот твоя рожа как раз подойдет.

— Дак увидят!

— Что увидят — рожу? Долбак! На солнце ночьюполетишь, понял?

И садятся они бок о бок втроем пересчитывать иделить все эти грязные и мелкие бумажки.

Доктор же тем временем, гуманист в беломхалате, соблазненный сверх меры чужим вожделением, видом спиртика и звукомструи из склянки, набулькал себе полмензурочки, закусил сырком, засмолилболгарской сигареткой и, заботясь судьбой своего доллара, опять же, томимыйскукой и бездельем, звонил по каютам в поисках должника.

Ударил телефон нашей троице по ушам, понервам, сбил со счета, оцепенил. Брать трубку, не брать? А если не брать — чтоговорить потом, где был, куда делся?..

— Алло?

— Такой-то у тебя сидит?

— А что?

— Ясно. Если сидит — никуда не трогайтесь.

— Почему?..

— А потому, что сейчас к вам придут!

— Кто?..

— Кто надо, тот и придет, — зловеще обещаетдоктор. — Сейчас увидите. — Это называется — каждый развлекается, как может. Вморе театров нет. Оно само себе театр.

Заговорщики холодеют. Мандражируют.

Стучат в дверь — громко, размеренно:официально. И тот, который третий, вообще зеленеет и норовит попрощаться,ладно, ребята, я тут ни при чем, так что пошел, пока. Ему возражают, ну нет, ишьнамылился, третий так третий! а то покажем, что это вообще ты все придумал иорганизовал, с вахтенным договорился, из хитрости в чужой каюте все совершил, идушил сам, а мы только помогали. И его начинает колотить крупная лошадинаядрожь.

Тут-тут-тут! Трах! трах! тра! Разбираютденьги, прячут стаканы: у-у доктор, интеллигент проклятый, как чего учуял, чтотеперь будет!.. Отпирают…

— Всем сидеть на местах! — дурачась, командуетдоктор, молодой специалист. — Ну-с, друзья мои, пора поделиться доходами.

Они смотрят, как кролики на удава, и мелькаетна миг мысль, а не придушить ли заодно и доктора; и дело с концом, шито-крыто.Но не настолько у них еще крыша поехала, и мысль эта безумная развития неполучила.

А доктор, с мелким удовольствием отмечая ихрастерянный вид, веско объявляет:

— Мне все известно! Так что — давайте.

Вот и твердите после этого, что доктора ничегоне понимают. Может, оно и так, не понимают; но иногда умеют.

Третий тянет неохотно, кривя звук с мужицкойскаредностью:

— Да че давать… сколько и было-то…