Вахтенный протер глаза, прочистил мозгизатяжкой: поднимается! Черный старичок, дохлая тростинка. Поймал его взгляд,убедился в обвисшем красном флаге на корме, закопченной красной полосе натрубе, приосанился и неуверенно продолжает подниматься. Под каким ни попадякапиталистическим флагом можно от белого матроса и пинка получить. А советскийнегра ударить не может, им строго запрещено.

— Куд-да, — лениво цыкает вахтенный. — Гоуаут. Цурюк. Пошел на…

Этих на борт только пусти — по гайкам судносвинтят.

Негр-старичок осмотрительно останавливается зачетыре ступени до верха, выпячивает куриную грудку и с достоинствомрекомендуется:

— Ай хэв бизнес. Ченч. Вери чип.

А черт его знает. Вдруг у него что-нибудьинтересное действительно вери чип.

Смешное чучело и трогательное: ножки черные изполотняных шортов торчат, рубашечка перелатана, а сверху грибом — облезлыйанглийский колонизаторский шлем «здравствуй-прощай», долженствующийсимволизировать, что обладатель его — человек интеллигентный и не чуждыймировой цивилизации. На шейке куриной болтается на ременном шнурочке амулет.Очевидно, для покровительства в большом бизнесе.

И нагрудные карманы отдуваются, набиты, уголкиторчат засаленные разномастных купюр. Ну — большой бизнесмен пожаловал. Меняла.Ченчила. Деньги, значит, менять. Прямо на месте, и скидка меньше, чем в банке.Смотрит вопросительно:

— Ченч?..

Вахтенный бурчит, с ненавистью к жаре, Африке,своей проклятой нищенской доле, каковая ненависть и переносится на чучело передним:

— Совьет рублес.

Негр дипломатично соглашается:

— Совьет — гуд.

А чего — гуд-то? Ага. Хрена ему нужны рубли.Сейчас.

Вахтенный на него смотрит снуло, смотрит, нашейку черную, на карманы оттопыренные, и в глазах его пробултыхивается какая-томысль. Оживают глаза. Угощает он негра сигаретой. Тот принимает с важной вежливостью,прикуривает, благодарит милордовским полупоклоном, пыхает — всем видомстарается напоминать вроде как Черчилля с его сигарой. А вахтенный снимаеттрубку телефона за люком на переборке и звонит приятелю в каюту:

— Слушай, — говорит, — постой пять минут утрапа, а? Что-то живот крутит, и вообще тошнит от этой жары, как бы тепловойудар не хватил.

Приятель мычит, блеет: что, зачем, неохота,будто нельзя в гальюн и так отлучиться?.. кое-как соглашается.

И вахтенный радушно приглашает старичка к себев каюту: мол, прошу, почтенный бизнесмен, выпьем, покурим, дела наши финансовыеобсудим. Конвоирует его по коридорам напористо и ехидно.

И никто еще не предполагает, что из этоговыйдет.

В каюте усадил он ченчилу в кресло, подвинулпепельницу, направил вентилятор, поставил стаканы: прием по полному протоколу.Тот тихо раздулся от собственной значительности.

А вахтенный берет телефон — другому приятелю:др-р-р!

— Слушай, ты пузырь еще не выжрал?

Приятель — осторожно:

— А тебе что? — И, с предвкушением блаженства:— Вот стемнеет, будет попрохладнее — захмелюсь, хоть чуток кайф словлю. А чеготак, походя, без толку…

— А того, что у меня ченчила сидит, так онрубли на валюту меняет!

— Какой ченчила?

— Какой-какой. Нормальный, местный. По трапупритопал, все карманы оттопыриваются.

— Он че, рехнутый? Или ты?

— Да у него весь видок с придурью.

— Че за видок?

— Старенький, черненький, сморщенный, иобмундирование на нем английского колонизатора, который сто лет в обед отстарости помер.

— Кто помер?!

— Колонизатор.

— Какой колонизатор?!

— Английский, идиот!

— Да пошел ты, сам козел!

— Стой, не бросай трубку, дура! Я его одного вкаюте оставить не могу, ведь сразу скоммуниздит что-нибудь!

— Ты че, вообще, крыша поехала?! Ктоскоммуниздит — колонизатор?! А помер кто?!

— Забудь о колонизаторе!!! Сидит негр-ченчила.Набит деньгами. Меняет на рубли. Понял?

— Понял. А что, рубль конвертировали, пока мыздесь? А колонизатор где?

— У меня в каюте!!! Негр!!!

— Колонизатор — негр?! У тебя??? Ты что,совсем екнулся!!!

— Сейчас приду к тебе — и удавлю на хрен!!Слушай: есть ченчила. Он негр. Он у меня в каюте. Он старый и черный. И худой.Килограмм двадцать. Ему в обед сто лет…

— Так кому сто лет-то?..

— Еще пикнешь — взорву тебя на хрен вместе сэтим долбаным пароходом!!! Ему надо дать выпить. С почетом. Тогда он тебевообще поменяет что хочешь на что хочешь. Ты — хочешь — менять — рубль — надоллар?

— Н-ну… не понял… хочу, ясно!

— Тогда: дуй сюда. Сию минуту. Будем менять.Никому больше — ни звука!

— Сказал бы сразу! Ты дверь запри! Бегу!!

— Стой! Пузырь возьми! Ты думаешь, я тебе чезвоню?

— Сказал бы сразу! Стаканы есть? Бегу!!

— Стой! Не беги! Разобьешь.

Вахтенный в поту швыряет трубку и счастливымимеждометиями и жестами поясняет негру, что сейчас глупый непонятливый бой, поголове его много били, принесет наконец выпить, и все будет хорошо. И ченчилавнемлет ему со все более увеличивающимся доверием и достоинством, что вот,немаленький человек его принимает, бвана, слугу имеет на побегушках, которыйвыпивку подносит.

Балдеет от своего плана вахтенный, хитроумныйОдиссей: эк да он сейчас клюкнет на халяву холодненького, расслабится наполчасика вместо обрыдлой вахты, пока тот, что у трапа, не взорвется и свалитоттуда. Да винцо! да под сигаретку! на холодке! нет, бывает жизнь хороша и поднашим флагом.