Артур стал крупнейшим победителем в игре, позволяя одному из местных профессионалов играть у него в обмен на уроки покера. Дилеры получали зарплату, а девушки появлялись, только если были подружками игроков.

Я сидела в патио и смотрела на город, который когда-то покорила. Знакомые пейзажи, вид которых пробуждал когда-то ощущение уверенности и триумфа, теперь, казалось, отторгали меня.

Я задавалась вопросом, считал ли Тоби и теперь, что стоило все это затевать.

Наступил март, и холодная зима снова уступила место более мягкой погоде. Вместе с весной улучшилось и мое настроение. Я моталась по городу, устраивая встречи, заключая сделки и откапывая новых игроков. Поездка в Лос-Анджелес напомнила мне, что раз тогда я все потеряла и смогла подняться, то, значит, я могу сделать это и теперь. Поэтому я разработала новый план: заново создать в Нью-Йорке свою империю, но не навсегда. Когда я буду готова, я красиво выйду из игры, а потом начну новую жизнь как можно дальше от покера.

Я теперь действовала самостоятельно, никому не доверяла и остерегалась приблизить кого-нибудь к себе, обеспечивая себе тем самым безопасность. А кроме того, я открыла для себя новую разновидность клиентов – состоятельных русских. Новички вызывали у меня интерес. Они сочетали в себе жесткость и своеобразную щедрость и всегда проявляли ко мне уважение, которое можно было даже назвать восхищением.

К тому же они любили роскошь, умели ценить детали и не особенно держались за деньги – казалось, они зарабатывали их без усилий и точно так же легко расставались с ними. В этом состояла одна из особенностей их стиля жизни, которую я находила исключительно привлекательной, точно так же, как их манеру никогда не обсуждать, кто и как делал свои деньги. Такого рода вопросы у них считались дурным тоном. Вопрос, который считался самым естественным у американских игроков: «Чем занимаешься, брат?», обеспечил бы вам неуважение и презрение со стороны моих новых русских друзей.

Особенно я сблизилась с человеком по имени Алекс, негласным лидером в их кругу. Невероятно умный, утонченный и таинственный, он вел себя со спокойной уверенностью и потому выглядел весьма солидно.

В Нью-Йорке, казалось, не иссякал поток русских с их дорогущими автомобилями, туфлями и наручными часами. Все они хотели играть. И у всех, похоже, были бездонные карманы. Они не жаловались, быстро платили, не требовали уступок и готовы были играть семь дней в неделю.

Я снова была на коне, и такое международное сотрудничество мне было очень по душе.

Я должна была перестроить всю свою большую игру, и получилось даже лучше, чем раньше. Вместе с русскими там были ребята с Уолл-стрит, к тому же ко мне вернулись спортсмены и знаменитости.

На тот вечер у меня была запланирована грандиозная игра – в городе был один из моих самых крупных лондонских игроков, а русские обещали привести кое-кого из Москвы, по слухам, крупнейших азартных игроков в мире. И если игра пройдет, как я запланировала, это послужит доказательством моей способности всегда возрождаться, становиться лучше и сильнее, несмотря на чьи-то попытки выбить меня из игры.

Было десять часов вечера, я приводила себя в порядок, после того как вернулась домой. Я ездила собирать долги, и это заняло у меня больше времени, чем я ожидала.

Я поспешно наносила макияж, когда раздался телефонный звонок. Номер на экране телефона не определялся.

– Да, – сказала я, глядя в зеркало.

– Не ходи на игру, – предупредил приглушенный голос.

– Кто это? – спросила я.

Ответом была тишина.

После нападения на квартиру я стала регулярно менять место проведения игр и наняла охрану.

Я снова была на вершине. Скорее всего, голос в телефоне принадлежал кому-то из моих конкурентов, которые пытались запугать меня.

Я закончила одеваться, стараясь забыть про загадочный звонок. Я надела белое шелковое платье, чулки, шпильки, шубку из чернобурки и винтажный браслет Dior с бриллиантами. Русские снова ввели моду дорого одеваться и высоко ценили блеск и гламур. Напоследок я еще раз посмотрела на себя в зеркало и направилась к выходу. Пока я ждала лифта, на телефон начали непрерывно приходить сообщения. Я вытащила его из сумочки и посмотрела, от кого они.

Это было сообщение от Питера, участника, уже приехавшего на игру. Лифт приехал, двери открылись, потом закрылись, а я продолжала стоять в холле в холодном поту.

Я снова и снова перечитывала сообщение, стараясь понять его смысл.

Вселенная вращалась вокруг меня, все двигалось куда-то, а я неподвижно стояла в холле, не в силах пошевелиться. Через секунду я очнулась. Двери лифта продолжали открываться и закрываться, и я бросилась обратно в квартиру. Времени было очень мало. Агенты ФБР могли уже сообразить, что на игре меня не будет. Следующей их попыткой будет найти меня дома, если они, конечно, еще не здесь. Федералы. ФЕДЕРАЛЫ!

Это было несравнимо серьезнее, чем все, чего я могла ожидать. Меня охватил ужас. Мне нужна была мама. Я схватила сумочку, спешно собрала чемодан, взяла Люси и заперла дверь.

Закрыв глаза, я спускалась с двадцать первого этажа на лифте и молила бога о том, чтобы не встретить агентов ФБР в подъезде. Двери лифта открылись. Я собралась с духом и сделала шаг.

Никого.

Я прошла к выходу и оказалась на холодном ночном воздухе. Затаив дыхание, я спускалась к тротуару, ожидая каждую секунду вспышек фар, сирен и паники вокруг. Но ничего не происходило, только обычные прохожие шли мимо, да из Центрального парка через дорогу несло конским навозом.

Мой черный «эскалейд» дожидался меня.

Я обернулась и взглянула вверх на окна квартиры моей мечты. На стене здания светились красные буквы «Эмпайр». Мне стало грустно. Я чувствовала, что больше никогда сюда не вернусь.

– Куда ехать? – спросил Джо, добродушный и беззаботный парень.

Меня вдруг осенило, что не у каждого сегодня рушится жизнь. Только у меня.

– Джо, – сказала я, – нам нужно убраться отсюда. Пожалуйста. Быстро.

– Но куда, мисс Блум?

– Куда-нибудь, пожалуйста, поехали, – повторила я.

Я позвонила своему адвокату домой:

– Извините, что беспокою вас. Сегодня вечером на мою игру явились федералы. Они взломали дверь. Ищут меня.

– Где вы? – спросил он, мгновенно перейдя из полусонной расслабленности в состояние боевой готовности.

– Я в машине, направляюсь в аэропорт. Хочу поехать домой, в Колорадо. – Голос у меня дрогнул. – Это преступление – покинуть штат?

Я не могла представить, что все это говорю я сама.

– Нет, это не преступление, но они могут ждать вас в аэропорту. Оставайтесь сегодня в Нью-Йорке. Заселитесь в отель, переночуйте у друзей, а утром я сразу же займусь этим.