Я вернулась в Лос-Анджелес перед своим днем рождения, почти через два года после того, как мой мир развалился на части. Я нашла симпатичную квартирку – ничего общего с теми роскошными апартаментами, в которых я жила раньше, – но она стала моим домом. Большинство моих так называемых друзей перестали ими быть, как только у меня кончились деньги, но несколько настоящих, тех, с кем я встретилась в начале своего пути, остались мне верны, и я была им благодарна за это. Однажды рано утром я выгуливала Люси и столкнулась с Юджином. Он переехал в Лос-Анджелес и по чистой случайности снял квартиру в двух кварталах от моего дома.

– Циля! – услышала я знакомый мягкий голос. Он стиснул меня в объятиях.

Я была очень рада, что он выбрался из Нью-Йорка. Последнее, что я слышала о нем, это что он стал партнером Эдди Тинга, который, что было вполне предсказуемо, обчистил его. Мы долго разговаривали, вспоминали прежние времена, хорошее и плохое. Я попросила прощения за то, как обошлась с ним.

– Я всегда буду любить тебя, Циля, – сказал он. – И давно простил тебя. Ты сильная, и ты самая хорошенькая девушка из всех, кого я знаю. Фея с крошечными ножками и маленькими крылышками.

Я рассмеялась. Я так скучала по нему, скучала по жизни в нашем сказочном мире. Он был единственным, кто действительно знал меня, принимал меня такой, какая я есть, и я видела его таким, каким он был на самом деле. Мы были родственными душами, и мое чувство к нему пустило глубокие корни, но я знала, что мы никогда не сможем быть вместе. Он был азартным игроком, и его жизнь всегда будет проходить по ночам, от раздачи до раздачи, от игры до игры. Мы смотрели друг на друга, и страсть, любовь и прошлое всколыхнулись во мне.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала я усилием воли.

– О’кей, – сказал он.

Мы обнялись на прощание.

Я побрела домой. Сколько иронии было в том, что он поселился так близко от меня. Я думала о безумной энергии, которой была полна моя жизнь, связанная с покером. Мне ее временами недоставало. Риск, деньги, ажиотаж игры… Как это все оказалось непрочно! Теперь я научилась жить по-другому. Я много спала, проводила время на солнце, правильно питалась и экономила. Это была мирная жизнь.

Перед сном я надела белую шелковую ночную рубашку «Ла Перла» – мне ее когда-то подарил Юджин ко дню рождения.

Я улыбалась. У него все было в порядке, и я всегда ему этого желала. Я кое-что записала в свой дневник, а потом задремала, прижав к себе свернувшуюся клубочком Люси – единственного постоянного спутника моей жизни.

Меня разбудили назойливые телефонные звонки. В смятении я взглянула на часы. Пять утра? Мне больше не звонят среди ночи с незнакомых номеров. Я взяла трубку.

– Молли Блум?

– Да.

– Говорит Джереми Бессон из Федерального бюро расследований. Мы находимся рядом с вашей квартирой. Если вы немедленно не откроете, мы взломаем дверь. У вас двадцать секунд.

Меня затрясло, сердце заколотилось, задрожали руки. Что это, розыгрыш? Кто-то хочет напасть на меня? Непонятно…

– Мисс Блум, у вас пятнадцать секунд.

Я бросилась к двери и открыла ее.

Все было как в кино. Вооруженные агенты ФБР, наверно, человек двадцать или больше, с наручниками, они орали на меня, как на настоящую преступницу. С меня сняли наручники только один раз, чтобы я могла одеться. Мне пришлось переодеваться в присутствии агентов-женщин. Мне не разрешали ни до чего дотрагиваться, они сами одевали меня. Потом снова надели наручники и посадили в темный внедорожник.

– Куда мы едем? – сдержанно спросила я.

– В город, – последовал ответ.

Мы въехали на неосвещенную подземную парковку.

– Готовы привести заключенного? – раздался мужской голос по радиосвязи.

– Да, – ответили они.

Они повели меня наверх и объявили, что «заключенный на месте».

У меня взяли отпечатки пальцев, сфотографировали, а дальше приказали встать лицом к стене. Женщина-агент надела мне на ноги кандалы.

– Повернитесь, – приказала она.

Она надела мне на пояс цепь и застегнула ее. Потом пристегнула к цепи мои наручники, и вместе с другой сотрудницей они повели меня в камеру. Идти в кандалах было очень неудобно, они врезались мне в щиколотки, но я не смела жаловаться. Они открыли дверь в грязное помещение. Ужас… Они провели меня внутрь и вышли, большим ключом заперев дверь.

– Я долго здесь пробуду? – вежливо спросила я.

– Устраивайся поудобнее, не стесняйся, дорогуша, – ответила женщина.

Я услышала, как надзиратели выкрикивают:

– Заключенные на месте!

Подняв голову, я услышала шарканье ног, доносящееся из-за угла. Знакомые миндалевидные глаза встретились с моими… Юджин! Я всматривалась в его лицо. Он на мгновение остановил на мне свой взгляд, а потом равнодушно отвернулся. За ним шел его брат, Илья, потом Хелли, состоятельный светский лев, Ной, математик, по прозвищу Оракул, гандикапер[74] в их букмекерской конторе. Дальше шел Брайан Зуриф, наследник трастового фонда.

Когда наконец появился мой адвокат, он передал мне многостраничный документ – предъявленное обвинение – с детальным описанием предполагаемого криминального заговора. Читался он, как сценарий к фильму. Перечень обвиняемых включал в себя человека, именуемого «Vor», главаря русской организованной преступной группы, одного из десяти самых разыскиваемых преступников в мире, с одной стороны, а с другой стороны, Хедли, богатого бойфренда многочисленных супермоделей, Джона Хэнсена, шахматиста, Ноя, гения-математика, «Сантехника» Пита, проигравшего так много денег в азартных играх, что ему пришлось расстаться с частью своего водопроводного бизнеса, предположительно служившего теперь прикрытием для операций по отмыванию денег. Там же были Юджин, его брат и их отец, которые, согласно обвинению, руководили многомиллионными букмекерскими операциями из той самой квартиры в Башне Трампа, где я провела так много ночей. В общей сложности тридцать четыре человека, о большинстве из которых я никогда не слышала.

Я была единственной женщиной в этом списке.

В конце концов меня отпустили под залог в сто тысяч долларов, и я должна была предстать перед федеральным судьей южного округа Нью-Йорка, чтобы ответить на предъявленные обвинения.

Пребывание в суде стало одним из самых странных испытаний, выпавших на мою долю. На скамье слева сидели мои друзья, семья и журналисты. Я взглянула на маму, которая пребывала в полном неведении по поводу происходящего, она сидела рядом с матерью Юджина, по-видимому, крайне подавленной. Я не могла не сочувствовать этой женщине – обвинения были выдвинуты против всех членов ее семьи. Скамьи справа предназначались для обвиняемых, а те, кто содержался под стражей, сидели в стеклянном боксе в передней части зала суда. Защищавшие меня адвокаты, к моему счастью и облегчению, сидели по обе стороны от меня, объясняя мне все, что происходит. Они уверяли, что я все делаю правильно. Я оглянулась на моих так называемых сообщников. Некоторые были в превосходных дорогих костюмах, другие – в спортивных куртках и брюках, были и те, кто прибыл в тюремной одежде. Из пресс-релиза, опубликованного на сайте ФБР, я узнала, что мне грозит от пяти до десяти лет.