«Эх, Савелий… черт бы тебя набрал! — Савелий хлопнул ладонью по воде, окунулся с головой и вышел на берег. — Столько возможностей подстраховаться упустил… Ведь чувствовал, что Варламу грозит опасность! Его нужно было отправить куда-нибудь… Тихо и незаметно…»

Он вздохнул. Солнце совсем скрылось, и сразу же подул слабый ветерок. «Легкий бриз!» — усмехнулся Савелий. Поежившись, от чего по телу побежали мурашки, подбросил в костер несколько сухих веток и начал медленно одеваться.

«Знобит что-то… Не хватало еще простудиться… — Он потрогал горячий лоб. — Интересно, какой вопрос хотел задать судья в том дурацком сне?.. Вопрос, после которого хотел вынести приговор. Чушь какая-то!.. Что нового могла дать его молчаливая ложь?.. А может, он догадывался о Ларисе? Или о главной причине его молчания? Вряд ли…»

Сейчас, когда погиб его друг, Савелий мучил только один вопрос, на который он До сих пор не смог найти ответ. Лариса! Она всеми способами намекала ему молчать обо всем! Более того, когда он сидел в КПЗ, то сумела передать для Савелия через одного «пятнадцатисуточника», что сделает все возможное, чтобы он не был осужден, даже пойдет на крайнее… Во-первых, что она имела в виду? Во-вторых, почему она, заметив, что Савелий молчит на суде, даже не попыталась заговорить с ним, как-то одобрить, поддержать, а намеренно подчеркивала, что их ничто не связывает.

Что это, игра или предательство? Когда она была истинной: когда была с ним или на суде? Ему всегда казалось, что ей хорошо с ним! Что она счастлива… Неужели всему виной деньги? Эти проклятые деньги, затмившие все прекрасное, что было между ними! Любовь! Любовь? А была ли она? Любила ли она его?..

Савелий вошел в их «номер люкс» и постоял у входа, чтобы глаза смогли привыкнуть к полумраку. Угрюмый что-то бормотал во сне. Разобрать было невозможно: обрывки слов, звуки… Видно, он бредил… Савелий потрогал лоб и сокрушенно покачал головой: даже его горячие пальцы ощутили высокую температуру Федора. Савелий сходил к реке, смочил обрывки майки и положил ему на лоб. Он сразу успокоился и перестал бормотать.

Савелий опустился на свою постель и мгновенно провалился в пустоту… спал он крепко, без снов, и проснулся от громкого крика.

— Что, не нравится? Ха-ха-ха! Допрыгался, Ти-хоня? — истерично хохотал Федор.

Было темно, и Савелий со сна не сразу сориентировался, где лежит Федор. На голос протянув руку, он притронулся к его лицу: оно было горячим.

— Федор! Очнись, Федор! — будил его Савелий, но Федор не откликался. Савелий сходил и принес в пакете воды, побрызгал на лицо, намочил тряпку от майки и положил ему на лоб: бред постепенно прекратился. — Очнись, Федор! — потряс его за руку.

— Это ты… Бешеный?! — приоткрыл он наконец глаза и мутным взором посмотрел на Савелия.

Свет от луны, проникающий в пещеру, был настолько странным, что делал все каким-то нереальным и фантастическим. Савелий даже не узнал Угрюмого.

— Я, конечно, я! Кому ж еще здесь быть? Не ментам же? — обрадовался Савелий, что раненый пришел в себя. — Ночь уже: двигаться пора… Вот перекусим, и в путь… Я еще четырех раков словил! И запечь успел…

— Раки? Раки — это хорошо… — каким-то бесцветным голосом произнес Федор, словно не вдумываясь в то, что говорит. Дыхание стало клокочущим, прерывистым…

— Что, совсем худо? — тихо спросил Савелий, разламывая глиняное яйцо.

— Не то слово: хреново, хуже некуда! Смогу ли топать?

— А я на что? Для мебели, что ли? Как-нибудь… На вот, поешь деликатеса, сразу полегчает! Это, братишка, такой деликатес, что и в Москве-столице лишь по большому блату достать можно! Сечешь? Там по блату, а мы здесь с тобой бесплатно хаваем! — Заговаривая Федора, Савелий подкладывал и подкладывал ему кусочки рачьего мяса, оставив себе небольшой кусочек. Но Федор заметил его уловку.

— Ты давай не хитри, Савелий! Сам ешь! — запротестовал он.

— Да ем, Федор, ем! Воды принести?

— Спасибо, не хочется! — Федор вытащил карту.

— Спички есть? — Сейчас… — Савелий вынул коробок и пересчитал. — Маловато: двенадцать штук осталось! Что будем делать, когда кончатся?

— Из двенадцати сделаем тридцать, глядишь, и хватит до курка.

— Колоть? — догадался Савелий. — А мойка где?

— Сам же говорил — «подготовочка»! Коробок посмотри…

Повертев коробок в руках, Савелий в конце концов нашел половинку лезвия, засунутую в боковинку спичечного коробка.

— Нашел?

— Да… Но лучше тебе бы их поколоть: я видел, но сам не пробовал…

— Я-то их наколол, в трюме умудрялся из одной четыре выгадывать… Да-а… А было, когда и без спичек огонь добывали…

— От лампочки?

— Нет, до нее трудно добраться: высоко и за толстой решеткой… — Федор даже хитро улыбнулся. Савелий, заметив, что тот немного отвлекается от боли, старательно поддерживал разговор и проявлял свое незнание:

— Так… Спичек нет…. До лампочки не добраться… Может, палка какая?

— Это как обезьяны, что ли, вертеть? — Федор почти рассмеялся. — Да и какие палки в трюме?

— Да-а… Загадка… — Савелий немного подумал.

— Нет, сдаюсь!

— Ваты кусок из тряпки доставали, из половой… Высушивали ее на батарее и…

— Неужели загоралась? — Савелий сделал вид, что не понимает.

— Отчего?

— От батареи…

— Ха-ха-ха… Ну, уморил! — Федор так развеселился, что хохотал на всю пещеру, придерживая рукой рану. — Да нет же… катали мы ее… Ка-та-ли! Понял?

— Если откровенно, то нет…

— Понимаешь, ее нужно по-особому скрутить и потом на гладкой поверхности катать, не останавливаясь, века не задымится…

— Не гонишь?

— Путь, конечно, не из быстрых и легких, но… Коль захочешь курить аль чифир заварить, то готов а палец закрутить! Ладно, помоги из «Метрополя» выйти, под луну, «электричество» экономить нужно, — усмехнулся Федор.

Савелий помог ему подняться, и беглецы вышли из пещеры. Луна успела спрятаться за тучку, и почти ничего не стало видно. Савелий усадил Федора к небольшому деревцу, нашел кусок коры и отдал ему. В это время появилась луна и достаточно ярко осветила берег. Не торопясь, часто отдыхая. Угрюмый расщеплял одну спичку за другой, и, когда закончил, пот катился по лицу, но взгляд был довольным, торжествующим.

— Тридцать четыре, как одна!

— Ты действительно мастак! — похвалил Савелий.

— Давай скорее карту смотри, да в путь: много времени потеряли…

Внимательно вглядываясь в лоскут, Федор пошевелил губами, что-то высчитывая.

— Если километров двадцать — за ночь протопаем, то завтра ночью мы — в наряде! — Немного подумав, добавил: — Ты вот что, Савва… На всякий случай… Идти нужно по берегу до огромного валуна, от него свернуть нужно направо и шпарить до каменистой поляны, в камнях она вся, а от нее — влево!