Честно говоря, я не слишком-то верю, что в школе будущегодело поставят по-иному. Где найти таких педагогов, как Януш Корчак, которыйпошел со своими учениками в газовую камеру? Таких нет. Если бы на месте Корчакаоказалась наша директриса Марина Львовна, то она живенько бы запихнула нас вдушиловку, а сама удрала бы, не оглядываясь. А то бы и предложила: „Вы ихскорей поубивайте, не ученики, а отморозки“. Нет, мои дети пусть лучше сидятдома, я сама их всему научу. Ну какие знания может дать Анна Геннадьевна поинформатике? Я тут спросила у нее: „А у вас “аська“ на домашнем компе есть?“ ААнна Геннадьевна вытаращилась и заявила: „Какая Аська?“ Вот ведь как, преподаетинформатику, а сама ничего про ай си кью не знает!»

Под сочинением стояла огромная красная двойка. Педагог,ставивший отметку, был так зол, что прорвал ручкой тетрадный листок.

— Не понимаю, — пожал я плечами, — отчегоребенок получил неудовлетворительную отметку? Во всем тексте я не вижу ошибок,ни орфографических, ни синтаксических.

Марина Львовна подскочила:

— Издеваетесь, да? Вы плохо прочитали содержание?!

— Ребенок заслужил за грамотность пятерку!

Директриса стала такой красной, что я было подумалпредложить ей воды.

— За такое отличную оценку?!! Поощрить наглую хамку?!

— Но текст абсолютно грамотен, с точки зрения русскогоязыка, в нем нет никаких погрешностей!

— Прекратите! — заорала Марина Львовна изакашлялась, очевидно, злоба душила директрису.

Я подождал, пока она перестанет давиться, и сказал:

— На вашем месте я испугался бы до ужаса, оттого что вовверенном мне учреждении работают такие кадры, и сказал бы Миранде «спасибо»,похоже, остальные ученики, несмотря на юный возраст, уже стали законченнымиконформистами и написали в своих работах то, что хотели увидеть педагоги.Только один ребенок проявил наивность и честность, разве за это следуетнаказывать? На мой взгляд, двойки нужно ставить тем, кто решил занятьсяпедагогикой в вашей, с позволения сказать, школе!

Через полчаса, выслушав подробный отчет о прегрешенияхМиранды, я спустился на первый этаж. Девочка сидела на стуле возле раздевалки,на ее мордочке гуляла презрительная улыбка, но глаза смотрели испуганно.

— Что, выперли меня? — стараясь казатьсябезразличной, спросила Миранда и шмыгнула носом.

— Я сам забрал твои документы, — пояснил я.

— Настька меня убьет, — покачала головойдевочка, — она терпеть не может, когда ей приходится улаживать такие дела.В прошлый раз обозлилась, схватила меня за волосы и как долбанет об автобус!

— Об автобус? — оторопел я.

— Ага, — снова шмыгнула носом Миранда, — унее машина в тот день испортилась, и мы из очередной школы на автобусе ехали.Настька не сдержалась, отвесила мне плюху, а я лбом прямо на стенку налетела.Ну не поверишь, автобус помяла! Наверное, у меня башка железная!

— А за что тебя из предыдущей школы прогнали?

Миранда хихикнула:

— Классную жабой назвала.

Я покачал головой:

— Нехорошо грубить взрослым!

— А зачем она Настю проституткой обозвала, —взвилась Миранда, — и вообще, она первая начала! Вызвала меня к доске изавела: «Что за юбка? В путаны готовишься? Хотя яблоко от яблони недалекопадает! Мать проститутка, и ты такая же будешь», ну я и ответила: «Жаба старая,просто завидуешь Насте, потому что она молодая, красивая и с мужиками, а натебя никто и не польстится уже!»

Миранда откинулась на спинку сиденья и рассмеялась.

— Прикинь, она стала зеленой-зеленой — и к директору!Между прочим, Настька скромная, она просто так одевается, но ведь ей иначенельзя. В общем, выперли меня из школы, пришлось сюда переходить!

Я припарковал машину. Миранда удивленно распахнула глаза:

— Мы куда?

— Послушай, — тихо сказал я, — тебе следуетнаучиться себя правильно вести, и исчезнут все проблемы.

Миранда сморщилась:

— Ваня! Только не заводись! Заранее знаю, что скажешь.Вынь сережку из носа, делай домашние уроки, ложись спать в девять, говори всем«спасибо»… Знаешь, вот от тебя я занудства не ожидала, честно говоря, тыначинаешь меня разочаровывать.

— Ты не дослушала до конца…

— И не собираюсь, — надулась девочка.

— Я вовсе не думал читать тебе мораль, хотя сережку износа надо обязательно вытащить. Из-за лишней дырки в ноздре у тебя нарушилась вэтом органе вентиляция, и теперь ты постоянно льешь сопли. Кстати, такиепроблемы у всех, кто делает пирсинг в носу.

— Как бы не так, — обозлилась моя спутница, —что же, по-твоему, все арабки и индианки сопливые?

— Они нет, а российские девушки да.

— Это еще почему?

— В странах Арабского Востока и Индии теплыйклимат, — пояснил я, — там никогда не бывает холодов, и местныеженщины могут позволить себе любые украшения в носу, а в России зима восемьмесяцев, в органе обоняния неправильно циркулирует ледяной воздух, что приводитсначала к насморку, потом гаймориту, затем синуситу, а там и до менингитанедалеко. Но сейчас речь не о твоем здоровье, а о поведении.

— И слушать не хочу! — надулась Миранда.

— Помнишь, ты рассказывала мне о драке с девочкойЛеной?

— Ну!

— И как дело было, повтори-ка историю.

— Обычно, — пожала плечами Миранда, — она мнеза шиворот кусок хлеба в столовой сунула, а я ее мордой в суп ткнула.

— Что же получилось? Виноват кто оказался?

— Я, — тяжело вздохнула Миранда, — кдиректору отвели.

— А Лена?

— Она плакала, и ее все утешали, — заораладевочка, — лгунья! Сама первая начала, а когда получила в ответ, мигомзахныкала. Я объяснила, что только защищалась, да меня никто не послушал.

— Вот об этом и речь!

— О чем?

— Когда Лена сунула тебе за шиворот кусок булки, надобыло моментально заплакать, сказать, что у тебя аллергия на хлеб, начатьчесаться и размазывать по лицу слезы. Тогда бы наказали Лену, а тебя бы жалели.

— Вот еще! — дернула плечом Миранда. — Я непривыкла нюниться, сразу сдачи даю!