входят в эту когорту. Почему я и посоветовал тебе построить гостевой дом с крепким подвалом.

Захарьин стал бледнеть. Казалось, еще мгновение — и он рухнет на пол. Но крепко сжав подлокотники, он только подался вперед, не желая пропустить ни единого слова от цесаревича.

— Как только будет готово место для Алтаря, туда будет доставлен Источник. Небольшой, с ограниченным воздействием… Но через сто-двести лет он войдет в силу, если его правильно пестовать…

— Ваше императорское Высочество, — Захарьин не выдержал и рухнул на колени, подполз к Мстиславскому и ткнулся лбом в его начищенную до блеска обувь. — Век буду молиться за доброту вашу, за ваш Род! Преданнее Слуги не найдете! Глотки всем перегрызу, кто посмеет на вас грязь лить, а таких хватает!

— Встань, Василий Романович, не нужно, чтобы тебя видели таким домочадцы, — голос Мстиславского изменился, стал суше и холоднее. Дождавшись, когда встрепанный от переизбытка чувств Захарьин переместится в кресло, добавил: — Ты же понимаешь, что вира излишне щедра?

Хозяин дома сглотнул слюну и кивнул, ощущая противный комок страха в животе. Но следующий вопрос вызвал у него недоумение:

— А каким ты видишь будущее своей дочери Нины? Какие у нее отношения с одноклассниками, к кому из мальчиков она неравнодушна?

— Будущее? — хрипло каркнул переволновавшийся Захарьин. — Как и у всех боярышень. Найду ей хорошего мужа, а дальше уже не моя забота. Чужая семья, чужой Род… С одноклассниками никаких проблем. Рада, что в таком коллективе учится. Для нее ведь важно иметь подруг из высокородных семей. А к чему вопрос про мальчиков? Ведь все не так просто?

— Угадал, Василий Романович, — расчетливо улыбнулся цесаревич. — В частности, меня интересует ее отношение к Андрею Мамонову.

— Даже так? — Захарьину захотелось выпить. У него начала вырисовываться картина взаимосвязей, и она ему не нравилась только потому, что пошло давление сверху. Но ради Источника можно и поступиться чувствами дочери. — Княжич ее сразу заинтересовал, как только появился в «Чистых Прудах». То и дело слышу его имя в доме. Я никогда не интересуюсь перепиской Нины с подругами, но старший сын нет-нет да и проболтается. Нравится ей Мамонов. А после того, как он спас близнецов, так и вовсе с ума сходит.

— То есть, девушка серьезно увлеклась спасителем?

— Боюсь, так и есть. В этом возрасте можно легко попасть в ловушку чувств. Ложное ощущение любви, привязанности…

— А если между молодыми людьми вспыхнет страсть, как будешь реагировать?

— Как? Постараюсь пресечь эти чувства в зародыше. Жестко, а если понадобится — и жестоко, — Захарьин был тертым калачом, и уже понял, что щедрые подарки, упавшие в руки столь неожиданно, как-то связаны с молодым княжичем. Но не хватало ключика, чтобы разобраться в причине столь явного интереса наследника к Нине. Неужели сватом заделался? На Мстиславских это не похоже. А он-то, старый дурак, всерьез полагал, что Андрей Мамонов на крючке императорского Рода, который видит мальчишку мужем Великой княжны Лидии.

— Василий Романович, а теперь выслушай слово императора, и не торопись метать громы и молнии. Не впечатлюсь, — Юрий Иванович на мгновение замолчал, и выдал то, с чего у хозяина дома волосы на голове дыбом встали. — Не мешай дочери сближаться с княжичем Андреем. Даже если романтическое увлечение доведет до определенной ситуации… Ты понимаешь?

— С трудом, — запыхтел от возмущения Захарьин, но стоящий перед глазами Алтарь с вожделенным Источником пересиливал желание встать и показать цесаревичу на выход. Ибо — чревато в перспективе.

— Да все ты понимаешь. Молодые люди вступают в такой возраст, когда бушуют гормоны и совершаются ошибки. Если вдруг между Мамоновым и твоей дочерью возникнет чувство, соблюдай спокойствие. Со своей женой сам поговоришь, объяснишь ей, что так нужно.

— Зачем, Ваше императорское Высочество? — голос Захарьина совсем сел. — Пожалей дочь, не вовлекай ее в свои игрища!

— Нина имеет достаточно прочный уровень искры, пестует Стихию Воды, и через несколько лет должна выйти на приличный уровень, достаточный для удержания своих возможностей, — цесаревич как будто читал досье, а Василий Романович вдруг заинтересовался, почему никто не прерывает этот становящийся неприятным разговор. Как будто всем дан негласный приказ не мешать общению наследника с хозяином дома. Но магического давления он не ощущал. — Скажу доступным языком, зачем это надо Мстиславским. Княжич Мамонов плотно изучается аналитическими службами, точнее — его Дар. Появляется все больше данных, что он какой-то необычный, выбивающийся из логики развития искры. Чтобы изучить его досконально, нужно «прогнать» княжича через все модели поведения. Через все!

— Поэтому и было организовано похищение моих детей? — Захарьин не знал, как реагировать. Он уже давно понял, что главную роль играли спецслужбы, а не таинственные похитители, которые не выдвинули никаких требований. Возможно, сам Андрей не знал, во что его втягивают. Интересно другое: как ему удалось спасти близнецов. Этот самый непонятный Дар использовал?

— Похитители не связаны с СГБ, — не моргнув глазом, ответил цесаревич. — Корни преступления тянутся со времени покушения на императорскую семью во время праздника на Болотном. Главным фигурантом выступал Мамонов. Похищать подружек или друзей из княжеских семей эти ублюдки не решились, выбор пал на твоих детей.

— А как же Катька Лопухина или Мишка Кочубей? Они тоже не княжеского рода!

— Ты не наш Слуга, Василий Романович, ни чей другой, в отличие от Лопухиных. Кочубеи — отдельный разговор. Близнецы оказались слабым звеном, по которому и был нанесен удар. Психотип Андрея Мамонова просчитали верно, да еще надавили с помощью угроз. Только все пошло по иному сценарию.

— Мальчишка и вправду погасил Источник Ушатых? — напрямую спросил Захарьин, внутренне сломавшись. Он уже прикидывал, как будет доносить требование императора до жены. Упускать возможность заполучить родовой Источник ни в коем случае нельзя! А дочка что? Девка — ломоть отрезанный. Не сегодня-завтра уйдет из дому. Почему бы и не в Род Мамоновых? Ну, сделают ребеночка по молодости, так даже лучше. Не согласится Георгий на такую партию — выплатит жирную виру.

Захарьин понимал, что предает, в первую очередь, семью. Поддавшись на сладкие посулы Мстиславских, он рисковал сделать из детей и жены личных врагов. Но в перспективе Источник даст Роду неоспоримо больше преимуществ перед остальными дворянами, лишенными такой привилегии.

— Да, слухи не врут, — цесаревич поморщился. — Только ты будь благоразумнее, Василий Романович!

— Но Источник погасить нельзя!

— Иногда такое случается. Вот почему я завел такой разговор о будущем твоей дочери. Государь давно присматривается к Мамонову, и Нина могла бы помочь в некоторых аспектах… кхм, изучения феномена.

— Что на это скажет князь Георгий?

— А что он может сказать? — усмехнулся наследник престола. — Его сын прекрасно справляется без родительской опеки и надзора со стороны родичей. Вот увидишь, лет