влюбленным в того, чью жизнь в любой момент может отнять королева Найтфолла, сломало бы меня.

В ту ночь, когда я поцеловал ее, пока она была пьяна от эльфийского вина, я почти не спал. Меня мучили кошмары о Кайлани, корчившейся на полу с пеной изо рта. Поэтому вместо того чтобы любить, я оттолкнул ее, я боролся с безумным влечением, которое испытывал к ней, я защищал ее, но причинял боль своим отказом. Но я надеялся, что однажды она простит меня.

– Доброе утро, любовь моя. – Кайлани перевернулась на кровати и поцеловала меня в шею. Это была вторая ночь, когда мы с ней делили постель, и тревога, которую я ожидал от полного растворения в ней, полноценной любви к Лани, так и не пришла. Вместо этого я просто почувствовал себя исцеленным, цельным. Она все это время была недостающим кусочком головоломки. Человеком, на которого я смогу положиться и создать семью.

– До меня дошли слухи, что по твоей вине теперь в королевстве дефицит алкоголя? – Я поцеловал ее в нос, и она засмеялась, поглаживая мою грудь.

Создатель, как же я люблю этот смех.

Подозревает ли она о том, насколько она умна? Направить королеву в Узкую долину, которую она пропитала спиртным и подожгла, – это ведь гениально. Я женат на гении.

Затем мои мысли переключились на проблемы королевства. Неделя. Дрэ потребуется неделя, и только потом он сможет встретиться со мной. До того, как королева напала на мой народ, прошло довольно много времени. Есть ли у меня неделя? Вернется ли она?

– Что стряслось? – спросила Лани.

Я одновременно ненавидел и любил то, что она обладала даром эмпата, как моя мать. Это напомнило мне о ней, о женщине, которую я любил, но ненавидел за то, что ничего не мог от нее утаить. Я не хотел волновать ее понапрасну.

– Ничего. Только то, что Дрэ сказал, что не сможет встретиться со мной в течение недели. Его жена родила близнецов.

Лани улыбнулась.

– Рада за них… но неделя – это долгий срок. Особенно после того, как… – раздался стук в дверь.

Я встал, накинул тунику и брюки и открыл ее.

Там стояла миссис Тирт, и выглядела она встревоженной.

– Король-дракон ожидает снаружи со своими людьми.

У меня чуть глаза на лоб не вылезли. Его люди?

– Что?

Миссис Тирт кивнула.

– Он сказал, что вы отправляетесь в Торнгейт, и я должна собрать вашу сумку.

Этот паршивец раздавал приказы моей главной горничной? Я не смог удержаться от ухмылки. Он прибыл раньше.

Я оглянулся на Лани, которая бросилась вперед и запечатлела поцелуй на моих губах.

– Иди. Я здесь обо всем позабочусь.

Так и будет. Теперь я знал это, и как бы сильно я ни хотел расставаться с ней после того, как только что признался в своих истинных чувствах, я не мог заставлять Дрэ ждать. Мы должны уничтожить королеву, пока она не стала слишком могущественной.

Я выбежал наружу, к фасаду своего дворца, и увидел Дрэ Вальдрена и то, что выглядело почти как половина его армии. Дрейкены составляли первые три ряда воинов и стояли во весь рост в своих доспехах из черной драконьей чешуи. Они держали знамя с эмблемой Амбергейта, и, честно говоря, я был в шоке от этого зрелища.

– Язык проглотил? – Дрэ подошел ко мне, улыбаясь. – Я не думал, что это возможно.

Я ухмыльнулся.

– Ты прибыл рано и привел с собой друзей.

Улыбка Дрэ стала шире.

– Я слышал, что эта стерва напала, пока тебя не было. По пути сюда мы прошли прямо через Узкий пролив. Я хочу, чтобы она знала, что мы тебя прикроем. Что мы накапливаем силы против нее. Полагаю, мои люди могут остаться в Аркмире, пока мы не заберем Люсьена и Аксила. Я слышал, здесь хорошая охота.

Он был чертовски хорошим другом. Возможно, он и бросил меня раньше, когда умерли мои родители, но тогда он был всего лишь мальчишкой. Теперь он стал мужчиной и хорошим королем, и в этот момент он с лихвой компенсировал это.

– Вы можете охотиться, где вам заблагорассудится, – сказал я ему. – Как поживают девочки?

Дрэ рассмеялся.

– Я сказал Арвен отдохнуть, но она, вероятно, уже привязала младенцев к груди и тренируется в метании ножа.

Я откинул голову назад и рассмеялся. Видимо, он женился на идеальной для него женщине.

– Похоже, ты оставил свое королевство в надежных руках.

Он кивнул.

– Может, нам уже отправиться в гости к Люсьену?

И тогда выражение моего лица стало каменным. В прошлый раз Люсьен чуть не убил меня. Я пытался произвести впечатление на Кайлани, но я видел по его глазам – он бы сделал это, если бы ее там не было.

– Он уже не тот друг, которого мы помним. Жизнь ожесточила его. – Я не знаю, было ли это только из-за того, что я переспал с его любовью, или от чего-то еще, но он стал мрачным. Смеющийся шутник исчез без следа.

Дрэ наклонил голову.

– Тогда нам придется напомнить ему о том, кто он такой.

С этими словами мой самый старый друг в мире вытащил металлическую коробку, проржавевшую по углам и покрытую запекшейся грязью.

При виде этого у меня отвисла челюсть. Я совершенно забыл о ней.

– Ты ее раскопал! – Я отругал его. Мы все вчетвером должны были сделать это вместе, когда станем королями. Я даже не помнил, что положил внутрь. В то время мне было восемь лет.

Дрэ пожал плечами.

– Теперь мы все короли, и никто из нас больше не разговаривает друг с другом, поэтому я решил проявить инициативу.

Я действительно был взволнован, открывая ее. Я смутно помнил ту ночь. Мы все жарили сладкий картофель у огня на одном из наших ежегодных съездов, и шкатулка на память была идеей Люсьена. Он сказал, что мы должны закопать что-нибудь, что напоминало бы нам о том, кем мы были в детстве, потому что однажды мы станем сердитыми старыми королями, как наши отцы.

Взять ее с собой было хорошей идеей. Шкатулка способна вернуть Люсьена из того мрачного места, в которое он попал. Если я стал тем, кто отправил его туда, я никогда себе этого не прощу.

Думаю, пришло время выяснить это.

Благодарности

Как всегда, выражаю огромную благодарность моим замечательным читателям! Я действительно не смогла бы без вас. Меня до сих пор поражает, что я занимаюсь творчеством и зарабатываю этим на жизнь, и кто-то действительно хочет читать то, что я пишу. Спасибо моей Волчьей стае,